Новая Зона. Контур боли - Олег Овчинников Страница 46

— Идиот какой-то… — посетовал Доберман. — Доллары ему приспичило… Знает же прекрасно, что «хлопушки» дороже. Странная прихоть. Убыточная.

— Ему не деньги нужны, а ты! — Михаил повернулся к сталкеру так резко, что чуть не сшиб бутыль с водой. — Неужели не ясно? Если бы мы сразу сказали, что баксы у нас тоже есть, Геша потребовал бы китайские юани или картину Малевича в уплату долга. Про пачку евро у Олега он, разумеется, знал: брать в машину тело и не обыскать карманы — это даже не опасно, а просто тупо. Кстати, где тебя так долго носило?

— Меня? — Вопрос был таким неожиданным, что Гарин не сразу понял, кому он адресован. — Я почти вышел из Зоны. Ну, немного не дошел… Чуть-чуть не добрался до Периметра, вырубило возле метро.

— У какого метро?

— У «Теплого Стана». Они же сказали, где меня нашли.

— Это правда, так все и было? Значит, ты прошел только одну остановку?

— Зачем я понадобился Геше? — запоздало возмутился Доберман.

— Да, одну остановку. — Олег потупился.

— И сколько ты там пролежал?

— Я не засекал, — раздраженно ответил Гарин. — Говорю же: вырубило меня.

— Зачем это я нужен Геше? — повторил сталкер.

— Многовато получается, — заметил Столяров, снова игнорируя его возгласы.

— Бывало и хуже, — поделился Олег.

— Десять «хлопушек» не взял, евро ему тоже не понравились… Ему я, видите ли, был нужен… — пробубнил Доберман, оглаживая свою книгу.

— Да погоди ты! — прикрикнул на него Михаил. — Олег, ты уверен, что тебя никуда не возили?

— Как я могу быть в чем-то уверен, если я был без сознания! Ты лучше скажи, сколько ты денег в моей квартире по углам заныкал?

— Это твои премиальные. Будущие. Пока не заработанные. Я ведь обещал заботиться о твоей семье? Хорошо, заботиться ты о ней будешь сам, я просто помогу тебе в этом, — скороговоркой добавил Столяров, заметив нетерпеливый жест Гарина. — Доберман! Умоляю, спрячь эту книжку подальше, или я прострелю ее второй раз!

— Сутки еще не закончились, — с детским упрямством проговорил тот. — И значит, неблагоприятный прогноз еще в силе. Но уже скоро. Скоро, — умиротворенно повторил сталкер.

— Что «скоро»? — всполошился Олег. — Который час?

— Вот и я о том же, — покачал головой Михаил. — Сейчас половина двенадцатого. На улице уже темно, если ты не заметил. А вышел ты когда? После обеда? Получается, что ты пролежал без сознания от пяти до восьми часов. И тут, на ночь глядя, бравые ребята Скутера надумали покататься по городу. И отлить им приспичило — ну надо же! — прямо у того места, где ты упал. Так себе история, если откровенно. Я, когда школу прогуливал, толковее легенды сочинял.

— Вот и досочинялся, — прошипел Олег. — Посмотри на себя! Сделал человек карьеру — на зло врагам, друзьям на зависть… А я, между прочим, школу ни разу не прогулял!

— Угу, тоже результат налицо. Есть чем гордиться.

— Вы два лузера в жопе мира, — подытожил Доберман. — Кто-нибудь ответит на мой вопрос?

— Только ты сам, — сказал Столяров. — Я не знаю, зачем ты им понадобился, но гарантирую, что интерес к тебе имеет не Геша. И я боюсь, что даже не Скутер. Они только исполнители.

— А кто же тогда? — спросил сталкер севшим голосом и обнял книгу покрепче.

— Думай, брат. Вспоминай.

— Это она, — тихо произнес Доберман. — Она им нужна.

— Я же сказал тебе: думай! Брось ее. Брось немедленно! По-моему, она тебя гипнотизирует.

Сталкер азартно пролистал книжку и быстро нашел нужную страницу. Похоже, за прошедшие сутки он перечитывал ее много раз.

— Смотри! — выпалил Доберман. — Нет, ты посмотри, посмотри! Вот строчка: «Перезарядив на ходу винтовку, он спрыгнул в окно цокольного этажа, и там…» — ты видишь теперь, что эта строка обрывается, она как бы уходит в дырку? Это конец!

— Это бред! — заорал Михаил. — Твоя книга пробита пулей, здесь половина строчек уходит в дырку! Ты раньше не замечал?

— Дело не в этом, не в дырках… — протянул сталкер, страдая от того, что не может объяснить простое и очевидное. — Смотри, здесь про винтовку. У меня тоже винтовка, это про нее. Про меня.

— Ну так не заряжай ее на ходу! Не прыгай в подвалы!

— Цокольный этаж, — весомо уточнил Доберман. — Но ты все равно ни черта не понял. Хорошо, что день уже почти закончился.

— Ладно, — отрезал Михаил, осознав, что победить в этом споре невозможно. — Договорились: твоя книга — всем книгам книга. Книга с большой буквы. Как она называется? «Черная карма»? Превосходно. Теперь сосредоточься и скажи: кроме этой книги, до ее появления, в твоей жизни было что-нибудь важное? Или необычное. Хоть что-нибудь заслуживающее внимания — было?

Доберман честно задумался, даже подпер кулаком щеку.

— Нет, — ответил он через минуту.

— Тьфу! — всплеснул руками Столяров. — Олег, твой выход. Я бессилен.

— Чего? — с сомнением произнес Гарин.

— «Чаво»! — истерично передразнил полковник. — Иди, «венец» напяливай! Он у тебя в кабинете на столе. Ты ведь не против, Доберман? Это для твоего же блага, клянусь.

— Полезете мне в мозги? — легко угадал тот.

— Это еще зачем? — оторопел Олег.

— А зачем наш приятель кому-то вдруг понадобился? — сказал Столяров. — Гипотезы есть?

— Ну… если ты говоришь про того, кто сегодня атаковал нас у торгового центра…

— Про него, про него, родимого. Для чего ему нужен Доберман? Он, кстати, пять раз об этом спросил. Ты можешь дать ответ?

— Вероятно, для того же, о чем ты сам меня просишь. В мозгах покопаться.

— И что этот неизвестный упырь надеется найти в башке у Добермана? Кроме книги, конечно.

— Нечто важное, — резонно предположил Олег.

— А что же он раньше этого не сделал? До нашего приезда в Зону. Когда Доберман уже был здесь, и его можно было сканировать вдоль и поперек — не посылая к нам Гешу со странными идеями о заложниках.

— Ты сбиваешь меня с толку. То одно, то другое…

— Все, что можно было вытащить из его памяти, давно уже вытащили — те, кому это необходимо. Теперь им важно, чтобы эта информация не досталась нам. Я убежден, что возвращать Добермана обратно Геша не собирался. Забавно, но книжка оказалась права: ему действительно не стоило сегодня выходить на улицу. Не теряй времени, Олег. Надевай «венец», и вперед.

— Но это опасно. Неизвестно, получится ли у меня что-нибудь, а вот беду накликать можем запросто. Как с обезьянками. Мало не покажется.

Доберман выпал из разговора и, кажется, даже не пытался уловить суть. Он сидел у стола, как старейшина на семейном празднике, который давно перестал узнавать родных. Все, что ему оставалось, — это вертеть головой и недоуменно хмуриться.