Путь одиночки - Антон Кравин Страница 46

Подошел официант, поставил на стол заказ.

— И вина красного, — проговорил наемник без акцента.

— Не засиживайся, Умар, время — деньги. — Ротмистров поддел рукав, чтобы взглянуть на часы, и вспомнил, что снял их.

— Не напрягай, — все так же без эмоций сказал Умар и притянул к себе порцию шашлыка. — Поедим. Такие дела на пустой желудок не делаются, шашлык здесь хороший, барашек молодой.

Ротмистров поковырял овощи, отправил в рот кусок мяса и запил чаем. Умар ел, не отвлекаясь. Не ел даже — утилизировал продукты. Такое впечатление, что вкуса он не чувствовал.

— Извини, Умар, я все-таки пойду — дела. — Ротмистров положил на стол деньги за обед. — До встречи.

Наемник продолжил есть, не удостоив его взглядом.

Сев в машину, Ротмистров вслух и довольно громко высказал все, что он думает о горцах и их взаимоотношениях с молодыми барашками. Сережа поддакивал, заводя мотор.

Наконец, слегка успокоившись, Генрих Юрьевич пару раз глубоко вдохнул и прислушался к чувствам: неприятный осадок от встречи… и облегчение. Умар Джемалдинов свое дело знает отлично. Теперь главное, чтобы он успел раньше, чем до Астрахана доберется полиция или МАС.

* * *

Влада, зажатая между дверцей машины и Данилой, кажется, не понимала, что ее куда-то везут. На водительском сиденье рядом с Моментом обиженно сопел Марио, Данила то и дело ловил в зеркальце его злобный взгляд и держал толстяка под прицелом. Избитых быков он оставил в доме Момента — пусть добираются своим ходом.

— Скоро приедем, — успокоил Данилу Марио, крутящий баранку.

Ехать оказалось совсем недалеко. Сквозь тонированные стекла Данила видел, что свернули на Рублево-Успенское шоссе, Рублевку в просторечии, некогда место блатное, престижное, теперь практически необитаемое из-за близости Сектора.

Люди Дона молчали, только хлюпал носом толстый Марио. Усатого, «мозг» троицы, Данила посадил рядом с собой. Шеф не делал резких движений — понимал, что его просто убьют.

Трехметровые сплошные заборы покосились, мародеры давным-давно разграбили шикарные дома, газоны поросли сорной травой. Даже, похоже, электричества здесь не было — та же печальная картина, что и в Химках.

Влада закашлялась — тяжело, со свистом, лицо ее покрылось потом, и Данила, пытаясь хоть как-то помочь, поддержать, не заметил, как приехали.

«Мерседес» вкатился за ворота и остановился. Охранник распахнул дверцу, в салон ворвался холодный осенний воздух. Усатый выскочил первым и шарахнулся в сторону, Данила вылез, вместе с Моментом они выгрузили Владу. Марио остался за рулем.

На посыпанной белыми камешками дорожке стоял мафиозо, классический мафиозо, как из телевизора вылезший. Невысокий, с Данилу ростом, худощавый армянин. Зализанные назад волосы, тонкие черты лица, горбатый нос, резкие носогубные складки. Кожаный пиджак, белоснежная сорочка, галстук, брюки со стрелками и остроносые туфли. Данила почувствовал себя одновременно бомжом и русским патриотом.

Владу попытались поставить на ноги, но она не держалась, оседала. Охранники подхватили ее под мышки и за ноги, как труп, голова девушки свесилась на грудь. Момент прикрывал спину Данилы.

— В дом. Врача, — распорядился Дон. На Астрахана он едва взглянул.

Представиться, что ли?

— Данила Тарасович Астрахан, — протянул руку Данила.

Кавказец кивнул, чуть помедлил, но руку пожал. Охранники тащили Владу в дом, хозяин наблюдал за ними с беспокойством.

— У нее воспаление легких, — сказал Данила. Если Дон не собирается их убивать, может, поделится с Владой биотином? Черт, ведь нечего предложить взамен.

— Сын?

— Извините? — опешил Данила.

— Сын профессора Астрахана?

Вообще Данила не терпел, когда ему напоминали о папочке или воспринимали исключительно как отпрыска Тараса Астрахана. Но тут имя отца могло сыграть на руку. Мало ли, может быть, Дон на досуге читает «Вестник МАС» и папашины статьи…

— Сын, — признался Данила, — единственный.

— Это хорошо… Девушка — кто?

— Боевой товарищ. — Данила все взвесил и решил не упираться, говорить откровенно. — Влада Кострова. Владислава, точнее.

— Фиделя дочь? — Правая бровь Дона изогнулась.

О как! Проняло пахана, надо же… Знает про Фиделя и, судя по реакции, хорошо знает. Данила кивнул в ответ, мысленно хмыкнув: «Блин, „золотая молодежь“: кто сын, кто дочь… Один Геша у нас личность самостоятельная, хоть и долбанутая».

— Дочь, значит, — повторил Дон и кивнул своим мыслям. — А ты — Момент, так? Проводник, значит…

— Проводник и охотник, — важно поправил Момент.

— Ну, хорошо, идемте в дом.

Данила, не задавая вопросов, пошел за хозяином. Из вольера у забора донеслось глухое недоброе рычание — кавказская овчарка. Здоровенный кобель скалил зубы, предупреждая: обидишь хозяина — сетку порву, горло тебе перегрызу, понял? «Понял, — всем видом продемонстрировал Данила. — Хотя хозяина твоего, милый песик, хрен обидишь, он сам кого хочешь обидит».

— Тихо, Тиран, — приказал Дон. — Тихо.

Кобель и не думал слушаться. По его разумению, он ничего такого не делал, только предупреждал. Не нравился гость Тирану, и мнение свое он имел полное право донести до окружающих. Кусать ведь не кусает, грызть не грызет…

— Своевольный, — то ли пожаловался, то ли похвастался Дон. — И умный, сам все знает.

Поднявшись на крыльцо, они не разуваясь прошли в гостиную. Здесь горел за прозрачным экраном камин, играла еле слышная музыка — что-то из классики. Оштукатуренные стены были украшены картинами в рамах. Наверное, не репродукции — подлинники. Сдержанность, умеренность, тонкий вкус…

— Присаживайтесь. — Дон указал на бежевый кожаный диван. — Будем говорить.

«На кой черт мне с тобой трепаться без толку, ближе к делу давай, — поморщился Данила. — Бесполезная трепотня, а за мной МАС охотится. И единственный мой свидетель, единственный, кто может доказать мою правоту, — без сознания, вот-вот помрет. И ее жалко, конечно, но и себя жалко тоже. Выберусь — больше Моменту ни одного серьезного дела не доверю, ничего ему больше не поручу! А сейчас лишь бы он молчал, придурок, не портил дело и дальше».

Геша, будто подслушавший мысли Данилы, молчал в тряпочку.

— Позвонил утром человек… — Дон говорил и расхаживал по комнате. — Работает в МАС, давно его знаю, многим обязан, но и он обязан мне… Так вот он сказал: «Если увидишь, Дон, дезертира и убийцу капитана Астрахана, сообщи нам, очень поможешь».

Ага! Вот и объяснение, почему сразу не убили. Почему пригласили в дом, разговоры теперь ведут… Может, уже патруль сюда едет? И ведь нет Дону дела до того, что МАС Данилу не арестовать хочет, что живой он Ротмистрову не нужен. Объясняй, не объясняй… Хотя если бы сюда уже ехал патруль — Дон бы не рассказывал про звонок.