Демонология Сангомара. Наследие вампиров - Евгения Штольц Страница 46

— Когда же суд?

— Я не знаю, сын мой. В соответствии с правилами, после вашего письма я сразу отправил гонца в Йефасу. Ответа еще не поступило, и, возможно, мы долго его будем ждать, потому что ситуация беспрецедентная и, скорее всего, будут собирать всех. Даже тех, кто сидит в пещерах столетиями и растерял человеческий облик, тех, кто живет в самых дальних областях Севера.

Леонард понял, что ответ на его вопрос был даже более утвердительным, чем он предполагал, и бросил на Уильяма взгляд, полный предвкушения, — таким же взглядом смотрит селянин в канун праздника Аарда на еще живого поросенка, мечтая поскорее вкусить на ужин блюдо из парной свинины.

«Из огня да в полымя», — подумала Йева, слушая этот разговор, и с жалостью посмотрела на мечущегося в лихорадке рыбака.

Постепенно сосны сменились темным, почти непроходимым ельником. Именно здесь рыбаку и довелось повстречать шамана Хемарта. Пройди он тогда мимо — и уже через день пути попал бы в Солрагское графство, куда так стремился и куда его сейчас везли.

Всадники проезжали ельник настороженно, зная, что офуртские мрачные леса кишат всякими демоническими тварями — от пакостных чертят до вурдалаков. Да, опасность от этих демонов исходила только для невооруженных одиночных путников, а также для тех, кто рисковал заходить слишком глубоко в чащу. Да, к тракту они часто старались не приближаться, обитая где-то там — во тьме. Но уж слишком страшна была слава Офурта — этого таинственного и богами забытого края, где правил нелюдимый граф Хейм Вайр.

Пока Йева пребывала в думах по поводу рыбака, а Лео предавался честолюбивым мечтам, Филипп вдруг резко вскинул голову. Он прищурился, сосредоточиваясь, а потом сжал губы:

— Отряд, ускорьтесь! Здесь небезопасно!

Все стали озираться по сторонам, не понимая, где их лорд узрел опасность. Но где-то вдалеке с деревьев вспорхнули птицы, и их крик набатом разлетелся над лесом. Будто вторя, до ушей гвардейцев донесся басовитый рев какого-то очень крупного существа.

Будь Уильям в сознании, он бы рассказал, что это за существо. Однако сейчас он лежал на носилках, установленных на кобыле, которая прижимала уши к голове и учащенно дышала. Отряд заспешил, а близнецы по наказу отца держались ближе к раненому, дабы успеть подхватить его в случае падения, если испуганную лошадь вдруг понесет. Но все обошлось — и спустя сутки отряд наконец покинул ельник и выехал на равнины, а через два дня пути по полям прибыл к себе на родину — в Брасо-Дэнто.

* * *

Брасо-Дэнто

Вид его вызывал трепет, смешанный с восторгом. Город основали полторы тысячи лет назад — древние зодчие возвели его на склоне горы, окружив высокой крепостной стеной из серого камня. Более неприступной твердыни Север не знал.

Брасо-Дэнто не мог соперничать с городами Юга ни по численности населения, ни по размерам. Но в облике его сквозила мощь, сплетались простота и своя, особая, грозная красота. Под защитой стен жили знать, торговцы и лучшие мастеровые графства. На рынках велась бойкая торговля товарами со всего Севера. А у подошвы города лежали тучные нивы и сады, которыми кормился Брасо-Дэнто.

Мощеные улицы ползли вверх — к графскому замку, где над ним с севера и востока нависала громада острой горы. На западе же он упирался в обрыв, на дне которого рокотала бурная река Брасо, давшая городу свое имя. Поговаривали, что если выйти на замковый балкон и глянуть вниз, то можно увидеть, как эта река устремляется в горные недра. Вытекала она с другой стороны горы, в низовье, где находился уже другой город — Алмас.

Жители города с почестями встретили графа. Они рукоплескали своему повелителю, и в воздухе звенели молитвы Ямесу. Долгие годы граф мудро правил этими землями, заботясь как о ремесленниках и торговцах, так и о крестьянах. Причем выходило так, что крестьяне жили при нем лучше, чем некоторые зажиточные — при Райгаре в Офурте. Всех устраивали эта благодатная стабильность и отсутствие войн, а самого Филиппа в народе и за пределами Солрага прозвали Белым Вороном.

Граф ехал впереди отряда и со сдержанной улыбкой приветствовал всех открытой ладонью, едва кивая и не сгибая спины. И хотя всадники прикрыли лошадь с носилками со всех сторон, от пересудов это не спасло. Вскоре разгоряченная толпа оживленно переговаривалась и гадала о том, кто же этот молодой человек, которого так оберегает сам граф.

Проехав город, затем перекинутый через расщелину мост и с грохотом поднявшуюся решетку, отряд попал во внутренний двор замка.

Там Уильяма бережно сняли с носилок и занесли внутрь. Перед ним распахнули дверь, ведущую в узкое крыло. И Йева с Лео поднялись с ним на четвертый этаж, где перетащили раненого в комнатушку, более напоминающую узилище. Узилищем это и было — снаружи двери виднелся стальной засов. Внутри окно с толстыми прутьями выходило на горы. Рев Брасо достигал этих окон, и казалось, что река — вот она, на расстоянии вытянутой руки, — так отчетливо ее было слышно.

Эта темница должна была стать для пленника домом на ближайшее время, пока не решится вопрос с судом. Однако Уильям этого не знал: за пять дней пути он так и не очнулся. В своих кошмарах, которые мучили его, он считал, что его везут к лорду Райгару.

Его уложили на кровать.

— Приказать слугам позвать лекаря? — спросила Йева.

— Не надо, — ответил граф. — Пусть им займется сам Него. Будет лучше, если о нашем госте будет знать как можно меньше народу. Так что поможешь ему — тут работы хватит на вас двоих. И не забудьте задвинуть засов, как закончите. Два раза в день проверяйте, но внутрь не заходите — смотрите через окно двери. А как очнется, позовете. Ясно?

Граф еще раз осмотрел и камеру, и пленника, будто проверяя, затем зашагал вниз по лестнице, чтобы попасть в основное крыло замка. У выхода из тюрьмы его встретил капитан стражи Онакс — плечистый вампир, одетый в сверкающий нагрудник с развевающимся за спиной плащом зеленого цвета с гербом ворона. Чем-то он напоминал коннетабля Бартлета: и по виду, и по поведению, и по званию. И так же, как Бартлет, был верен своему хозяину из-за его превосходства над ним. Все-таки вояки — это вояки, в независимости от того, в каких землях они родились.

— Приветствую тебя, мой господин! Прикажешь охранять вход в верхние тюрьмы? — кротко проревел Онакс и поклонился.

— Поставь еще двух на общую дверь, а одного — подле двери в верхние отделы. Про пленного не болтать. Отвечаешь головой! — быстро ответил граф. Затем добавил: — И с заключенных каждый день по кувшину. Забирать будет Него.

— Понял. — Онакс разогнулся и, гремя доспехами, в которые уже врос за свою долгую жизнь, направился к коменданту тюрьмы с раздачей распоряжений.

Йева осталась в узилище одна. Сложив руки на груди, она встала у входа и задумчиво посмотрела на рыбака. А чуть погодя послышались шаркающие шаги — и внутрь вошел почти лысый старичок, одетый в черный балахон, обшитый по воротнику и рукавам золотыми нитями. Через плечо у него была перекинута тканая сумка — со снадобьями и инструментами. Могло показаться, что это один из высших жрецов Ямеса, обычно живущих при замках, но Него Натифуллус если во что и верил, то только в своего хозяина. Он был управителем семьи Тастемара почти сто лет. Впрочем, помимо хозяйства, на его плечах лежала еще ответственность лекаря, а также личного доверенного.