Стихийная работа - Сол Энденцо Страница 46

Я вызвал конерренскую координатную сетку (хоть какая-то польза от знакомства с Кинтом) и обнаружил, что вот-вот врежусь в один из стаканов. На балконе Пуж объяснял друзьям причину моих сумасшедших маневров, приводя примеры из истории. Оказывается, раньше Героям и прочим посетителям просто завязывали глаза, но они быстро навострились жульничать и, пользуясь помощью фей, мух и прочих подобных выбирать себе славу, победы и сокровища. Пришлось поставить заклинание.

Стенка второго стакана внезапно возникла на пути, я заложил крутой вираж из области высшего пилотажа… и с разлету въехал в обширный геройский лоб. Обладатель лба с перепугу замахал мечом и мгновенно расколотил аж три стакана. По свидетельствам с балкона, от осколков потянулся дымок, окутал нас с Героем, и мы прозрели. Точнее, Герой прозрел и огляделся по сторонам, а мне было не до того. Я лежал на полу и пытался понять, весь ли я там лежу, и если уже частично, то где все остальное.

Когда я пришел в себя, Герой внимал голограмме принцессы, умоляющей о спасении из лап одного моего знакомого дракона, с подробным указанием адреса и способа победить. Второй стакан был пуст, а в третьем лежал мой Венец Тени! Корэнов, то есть. Я его, наверное, сам уронил, когда в птичку превращался. Такими вещами не бросаются. Я уцепился за Венец когтистыми лапами и взлетел к балкону. Герой меня так и не заметил.

Это Венец – моя судьба, что ли? Раз я его в лабиринте нашел.

Те же и Тень

- Ну, догада! Голова!

Сказка о глупом муже.

- Я страж Венца Тени, - отрекомендовался волк. – То есть, я Тень Венца Тени.

- Это ты, что ли, проклятие? – самоуверенно спросил носитель Венца.

- Ну, я, - согласился волк, слегка обидевшись. – А ты, значит, волков и проклятий не боишься…

- Нет.

- Чудовищ тоже, - волк пристально оглядел всю разношерстную компанию.

- Это кто тут чудовища?! – почти хором возмутились гид и Легионер.

- Да так, показалось, - отказался от спора волк, вздохнул и потрусил следом за «добычей», чье бесстрашие сильно осложняло дело. Проклятие Венца было завязано на страхе, и без него Тень ничего не могла поделать с носителем. Хоть ты тресни. Напугать бы его… Гавкнуть неожиданно, что ли… А если не испугается, а разозлится? Или того хуже, смешно ему станет, что Тень – и вдруг лает. Потом его уже нипочем не напугаешь.

Чего может человек бояться такого… необычного. Весь традиционный набор исчерпан, значит, страхи действительно странные. Мышей – вряд ли. Диких пчел – ни к чему, даже если и так. Не превращаться же, в самом деле, в пчелу. Волк с досадой разглядывал безмятежную спину своей добычи и шипастый хвост шестиногой Твари, шагавших впереди него. Уж если он этой зверюги не боится…

- Ты его правда не боишься? – с сомнением спросил у носителя Венца жуткий зверь.

- Конечно, нет, - рассмеялся тот. – Что его бояться? А то у меня нет знакомых волков!

- И совсем ничего не боишься?

- Совсем не бывает…

Волк так прислушался, что не закрепленные формой уши подчинились воле и начали явственно отрастать.

- Чего же тогда? – с любопытством спросил Легионер.

«Добыча» оглянулась на «проклятие» - изумительной лопоухости волк старательно разглядывал черный пейзаж и только что не насвистывал на ходу, окончательно забыв о своей миссии.

- Так чего же? – заинтересованно повторила Тварь. – Чего может бояться Повелитель Легиона, если в самом Легионе есть практически все?

- Ты не поверишь… - сокрушенно вздохнула «добыча», и волк окончательно приобрел ослиный вид. - Простейшей вещи… обычных розовых кроликов!

Вэйланна, те же и кролик

Дураки учатся на своих ошибках, умные – на чужих. Получается, все мы учимся у дураков?

Логический вывод.

Ньюфеар просто опешил. Краем глаза я заметил движение за правым плечом, резко обернулся и накинул на кролика(!) фиксирующее заклинание. А вовремя сориентировавшийся Корэн сцапал удивленное животное в охапку, чтобы заклинание успело сработать. И едва мы разглядели, что получилось из несчастной Тени, приступ хохота сразил практически всех. Ньюф даже свалился на спину и катался по земле, размахивая в воздухе всеми шестью лапами.

- Это нечестно! – вопил умильный розовый кролик, отчаянно дергаясь в руках у Корэна. Тот перехватил его за шкирку, и бывшему стражу пришлось смириться с положением.

- Я же от тебя не отстану, - всю дорогу бурчал кролик, честь нести которого досталась, разумеется, мне. Носитель Венца и кролика! Ха! – Отдай мне Венец, и я уйду.

- Ты сам себе противоречишь.

- Ты же с ним не совместим, я чувствую, - не унимался Страж. – Он тебе абсолютно ни к чему. Только что на парад надевать вместо шляпы.

- Отдам, только не тебе, а Корэну. У него совместимость идеальная.

- Да ладно! – не поверил он.

- Да правда! – в тон отозвался я. – Венец ему даже помогает.

- Надо же! – искренне удивился кролик и снова перешел на угрожающее бурчание.- Даже если ты отдашь Венец, от меня тебе не отделаться… Разве что ты меня вот сейчас отпустишь… - последовала многозначительная пауза.

- Я вас боюсь! – по-женски кокетливо ответил я и продолжил обычным голосом: – Думать надо было, прежде чем превращаться.

- Я тебе спокойно жить не дам, и не надейся. Отпустишь?

- Не-а, - широко улыбнулся я.

- Балбес ты, - надулся кролик. – Тебе же хуже. Недолго тебе осталось веселиться.

В ответ я прочитал ему детский стишок про зайца и барабан, он окончательно обиделся и молчал до самого Белхаса.

Шли мы по темной земле, по Черной дороге, шли себе и шли. Пуж, Ньюф и Корэн налегке, я – навьюченный Венцом и Стражем. Страж мог бы идти сам, но надолго бы его не хватило, да и не особо я ему доверял. Мало ли, что еще он способен отчудить.

Так мы миновали скалу, на которой плясал голубоглазый птеродактиль. Я еще никогда не видел, чтобы древние ящеры с таким воодушевлением исполняли брейк-данс.

Так мы миновали Фальшивый замок, построенный киношниками с Западного полушария для съемок. Фильм сняли, а замок остался, и в нем поселился оракул с крысой-летописцем. А фильм этот я, кстати, видел. Назывался он «Легенда о Востоке» и поражал «новизной открытий чудных». Вервольфы в нем почему-то страдали каннибализмом, а мелкие, как блохи, феи летали на мушиных крылышках. Это они моего милейшего врага не видели – шестьдесят килограммов живого веса и никакой окрыленности. Бывшего, то есть, врага… Других не было…

Так мы миновали бы и сам Белхас, если бы Тварь нечаянно не приложилась к его воротам своим бронированным лбом. Тогда-то мы поняли, что ворота просто невозможно было не заметить, хоть они и прозрачные, вроде тонкого стекла без рамки прямо посреди дороги.