Оборотень по объявлению. Алрик - Наталья Буланова Страница 46

Через пять минут я уже мчалась к его палате. Влетела, чуть не сорвав дверь с петель, и уставилась на Леона под простыней. Аппараты были по-прежнему подключены, оборотень равномерно дышал с помощью маски.

Я подошла медленно, не веря своим глазам. Да, он был погружен в медикаментозный сон. Да, по всем показателям ночи он из него даже не выходил.

Я что, с ума схожу?

– Аль? – Тень появился как всегда бесшумно. – Ты что так рано? Думал, проспишь до полудня. Не переживай, я с него глаз не спускаю.

Я вскинула голову, глядя на наемника:

– Леон был тут всю ночь?

– А где же еще? – Тень хмыкнул, перевел взгляд на пациента и тут же клацнул зубами. – Пусть только попробовал бы шевельнуться в сторону двери.

Я взъерошила волосы, чувствуя полную растерянность. Все казалось таким реальным! И если горячность тела после ночи можно было списать на эротический сон, то как быть с засосом? Не сама же я его поставила?

Точно!

– Тень! – Похоже, прозвучало слишком требовательно, потому что наемник вдруг вытянулся по струнке.

– М-м-м?

– От меня пахнет сексом?

Тень подавился воздухом так, будто орех поперек горла встал. Грецкий.

– Альбин, ты… Это… – Наемник совершенно растерялся, хватая ртом воздух. – Домой же пошла! Кто-то приставал? Наш?

– Подожди! Не жужжи! – Я выставила руку вперед в останавливающем жесте. – Ответь сначала на вопрос.

– Прямая ты женщина. – Тень сдул челку со лба, потом выдохнул и посмотрел мне в глаза: – Нет, сексом от тебя не пахнет.

– А чем? Чем пахнет? – зацепилась я.

– Чем-чем. Тобой. Сильно. Душ тебе точно не помешает. Но не думай, я…

Я уже не слушала. Стало стыдно и больно. Особенно больно.

Какой же постыдный сон!

И, только стоя под струями душа, я поняла, что врач из меня сегодня аховый – я даже показатели пациента не проверила после такой сложной операции.

Засос я терла мочалкой, пока размер фиолетового пятна не расползся в два раза. Точно, это был не засос. Я же мочалкой смогла добиться почти такого же эффекта. Просто чесалось, наверное. Ну, или муха какая укусила.

Собравшись с духом и нацепив маску безразличия, я снова вошла к Леону в палату. На Тень даже не смотрела, а он сам, казалось, не спешил заводить разговор. Вот и ладненько!

Что там с показателями? Хм… Могло быть и лучше. Организм плоховато справляется, швы выглядят воспаленными. Как бы гноиться не начали.

Обработка ран, сбор анализов – это все заняло время. Мочевой катетер – это лучшая ступка для либидо, стирает в порошок. К вечеру я уже уверилась, что ночное помутнение – это результат усталости и стресса, что больше такого не повторится.

Решив лечь пораньше, я сначала переоделась в симпатичную ночнушку, а потом зло содрала ее с себя и нацепила строгую пижаму. А то ощущение, что снова собираюсь фантазировать и принаряжаюсь!

Взрослая же женщина, так почему страдаю такой фигней?

Я погрузилась в сон, глядя телевизор, незаметно и легко. И тут же в меня уверенно проникли пальцы, заставляя распахнуть глаза и посмотреть в желтые глаза Леона.

Снова мне снится! Да что же такое?

В этот раз он был напорист и решителен. Сильные движения, резкая смена положений. Кровь на простыне. Кровь? Его раны раскрылись?

Я хотела присмотреться сквозь дымовую завесу сна, но тут он начал шептать, что никому меня не отдаст. Чтобы я не думала заводить отношения, что никто не жилец, если хоть пальцем коснется меня.

«Иди к черту, Леон. Я не твоя», – сказала я во сне, о чем четко помню, потому что после этих слов он больно укусил меня за грудь, а потом ласкал языком, прося прощения.

Шептал, что не может жить без меня. Что сожалеет о своих поступках. Что возраст теперь для него не проблема. Что был дураком.

Неужели этого всего хочет мое подсознание?

Когда я открыла глаза, то мгновенно проснулась. Первым делом посмотрела на грудь и увидела четкий след от укуса.

Не могла же я сама себя покусать? Это же бред!

Я как сумасшедшая стала искать на простыне следы крови, но их не было. Ни одного! Но я помню, как открылись его раны, как местами разошлись швы.

Я накинула халат прямо на голое тело и побежала. На пути вырос Тень, но быстро отскочил в сторону, видя мой сумасшедший вид.

Леон был в медикаментозном сне. Показатели стабильные, пульс ни разу за ночь не учащался.

– Снова скажешь, что Леон не выходил? – спросила я не оборачиваясь, зная, что Тень где-то рядом.

Наемник красноречиво промолчал. Я стиснула бортик койки, глядя на леопарда.

И тут вдруг моргнула от удивления. Он ни разу не обернулся в зверя! Ни разу! Хотя во время операции была сильная кровопотеря, в таких обстоятельствах все сверхи возвращаются в звериное обличье, чтобы быстрее регенерировать или продержаться до получения помощи.

Мой взгляд принялся ощупывать Леона, словно в его теле была спрятана подсказка. Я стянула простыню до пояса сверха и жадно уставилась на швы. Воспалены, но не открыты.

Ничего не понимаю!

Я обессиленно опустилась на стул рядом с кроватью и посмотрела на монитор. Он может врать?

Анализы!

Я резко вскочила с места и побежала в лабораторию, чтобы кое-что проверить, но уже через час заключила – я решительно ничего не понимаю. И я бы скорее поверила, что это все моя фантазия, если бы не укус на груди.

Я выведу его на чистую воду! Не знаю, как Леон все это провернул, но я не дам себя дурить и иметь по ночам. Не дам больше портить мою жизнь!

Я так разозлилась, что даже отменила прием на сегодня, понимая, что рычу на всех. Вечером я пришла к себе, приняла душ, достала баночку с кошачьей мятой и положила под кровать, а сама легла.

Ни за что сегодня не засну и поймаю Леона с поличным, а потом заставлю вылететь за ворота, как пробку от шампанского.

Как он посмел ко мне притронуться? Как смеет говорить мне такое? Как смеет оставлять на мне свои следы?

Моей злости хватило на всю ночь, но он так и не появился. Перед тем, как идти на работу, я как следует треснула подушку, а потом тут же раскаялась. Нет, ну до чего довел меня? Подлец! Нахал! Трус!

Через пять минут я смотрела на своего пациента сверху вниз, едва сдерживая порыв как следует потрясти его за плечи. Любой медик меня сейчас бы отстранил от работы, а после такого поступка вообще бы опозорил, ведь врачи всегда верят только показателям, только анализам, только фактам. По всему выходило, что дура тут я, а не бедняга Леон, который стабильно тяжел.