Искра для Снежного феникса - Анна Сергеевна Гаврилова Страница 46

Искра

– Э… Хм… Мм… – заблеял церемониймейстер, и это было удивительно.

Я посмотрела на этого грузного, важного мужчину с изумлением, и тот аж покраснел.

Пунцовый, он сунул палец за ворот камзола, словно пытаясь ослабить давящую на горло ткань, но чуда не случилось.

А заминка состояла в следующем: он понятия не имел, как объявить Фиара! Вообще не знал, что говорить!

В итоге прозвучало:

– Леди Искра Чеканова, иномирянка! Его высочество… Тринадцатый принц огненного дома. Бастард! – наконец сориентировался церемониймейстер, ведь титул у снежного точно не поменялся.

Зал не то чтобы замер, но ситуация начала стремительно меняться. Музыка играла всё так же, но разговоры медленно затихали, лакеи с подносами плавно превращались в этакие живые статуи, а со стороны далёкого возвышения, на котором стоял трон Императора, и где расположились все его жёны, повеяло чем-то очень похожим на шок.

Украдкой вздохнув, я вздёрнула подбородок и выпрямила спину.

Мы с Фиаром начали неторопливое и неотвратимое шествие туда, вперёд.

В прошлый раз, на том первом и единственном балу, я испытывала неловкость и чувствовала себя этакой самозванкой, а сейчас скорее злилась. Слишком ясно понимала, что мы явились в стан врага и от того, как пройдёт эта встреча, зависит наша жизнь.

Чем дальше в логово зверя, тем тише становилось вокруг, тем сильнее вытягивались лица присутствующих.

Вдруг от толпы отделился кто-то… Широкоплечий, с яркими огненными крыльями, сжатыми кулаками и перекошенным лицом.

Я узнала Фаеро. За ним появились Сваргус и, кажется, Ожар. А ещё Варт вышел – невзирая на всю магию этого мира наследник светил огромным фингалом. Только испугаться разгневанных принцев я не успела…

Миг, и они замерли, изумлённо уставившись на снежного брата. Застыли на несколько бесконечных мгновений, чтобы плавно, с какой-то почти осязаемой покорностью отступить.

Их злость ушла. Сменилась хмурым непониманием и чем-то очень похожим на уважение. Принцы даже головы склонили! Они по-настоящему кланялись тому, кого ещё недавно презирали и мечтали убить.

Придворные тоже очнулись. Тоже начались склоняться, а Император – мы были ещё далеко, но я точно видела, что это он, – раздражённо махнул рукой, приказывая оркестру замолчать.

В итоге к трону правителя мы подошли в той самой тишине, которой я немного опасалась, но которая очень красиво подчёркивала момент.

Приблизились, остановились, и… тишина стала какой-то совсем уж запредельной!

Я намеренно не смотрела на Первую Королеву, да и остальных игнорировала. Только Император! На чьём холёном лице читалось абсолютное недоумение.

Наконец мы услышали:

– Но как?

Вместо ответа Фиар пожал плечами. Мимолётно, словно невзначай, будто речь о самом незначительном пустяке.

Образ абсолютной невозмутимости испортила только ироничная ухмылка, скользнувшая по губам снежного – после этого взгляд Императора резко переметнулся на меня. От такого внимания захотелось поёжиться, но я держалась.

– Леди Искра, – задумчиво произнёс Правитель. – Чужачка. Частица особенного пламени.

Я вежливо склонила голову.

И лишь теперь вспомнила об этикете – с великим запозданием, но таки сдала реверанс.

Он вышел не очень глубоким, не особо почтительным, однако иного мои будущие родственники пока не заслуживали. И Император тоже! Понимаю, что Ледяная Ворожея перед ним провинилась, что пыталась обманом зачать самого сильного наследника, но это не повод переносить грехи отцов на головы детей?

Фиар не виноват в поступке своей матери, но гнобили именно его, причём с молчаливого попустительства огненного… ладно, гадом называть не буду, хотя сути это не изменит.

– Ты сгорел и возродился! – возвращаясь к Фиару, торжественно воскликнул Император. После чего поднялся с трона, и… да, тоже поклонился.

А выпрямившись спросил:

– Как я могу называть тебя, возрождённый?

– Ты можешь называть меня Фиаром, отец, – снежный красиво повёл мерцающим огненными искрами крылом.

Император недоумённо приподнял бровь. Сказал после паузы:

– Это неправильно, сын. Фиар – твоё прошлое имя.

– И прошлое, и нынешнее, – отозвался феникс. – Почему нет?

Подозреваю, что аргументы у Императора всё-таки имелись, но огненный их не озвучил.

– Я нарекаю тебя Фиар-Рейм, – властно сказал он.

В общем, всё как и предсказывала Леда. Что ж. Фиар-Рейм, так Фиар-Рейм.

Снежный низко поклонился, выражая благодарность за имя, а император вернулся на трон. Снова мазнул взглядом по мне и кивнул:

– Поздравляю тебя, сын. Ты сделал правильный выбор. – Ну а следующие слова явно дались ему непросто: – Ты стал достойным фениксом. Я рад, видеть тебя здесь. Рад твоему бессмертию.

Потом он махнул рукой и даже не приказал, а скорее предложил, причём довольно мягко:

– Веселитесь. Полный Круг – это хороший праздник.

Хороший-то хороший, но не в этот раз. Точнее не для всех.

Фиар витиевато поблагодарил отца, пожелал ему и ветра в крылья, и чего-то ещё, не менее с точки зрения фениксов важного. После чего попросил разрешения задержаться у трона на секунду…

Отпустил мою руку, вытащил из кармана рубин с каплей императорской крови и демонстративно протянул его сидевшей в одном из кресел О.

– Матушка, вы обронили, когда были у меня в гостях, – не без иронии произнёс он.

Вот теперь я всё-таки взглянула на Первую Королеву, и зрелище оказалось специфичным. Бледная до синевы! В глазах отчаяние вперемешку с паникой! Даже яркие крылья словно посерели!

– Обронили прямо в Источник, – продолжил Фиар-Рейм, – и это едва меня не убило. К счастью, высшим силам было угодно, чтобы я выжил. С уважением и почтением возвращаюсь это пламя вам.

Он даже не наезжал! Не обвинял! Просто констатировал!

Но этого оказалось достаточно, ведь любой подлости есть предел.

– Моя кровь? – переспросил Император. Он обращался к О. – Ты хотела убить моего сына? При помощи моей крови?

– О, нет, мой супруг, – прошептала Первая Королева. – Вы всё не так поняли. Это случайность.

Угу. Случайно пробраться к великолепно защищённому озеру, случайно уронить мощнейший артефакт в самое уязвимое место. Случайно исцарапать стены и изломать цветы.

А до этого случайно выводить Ледяную Ворожею на эмоции и случайно разыгрывать из себя любящую матушку.

К счастью, озвучивать всё это не пришлось, Императору свидетельские показания не требовались.