Тигры Редфернов - Аргентина Танго Страница 46

Она шевельнула онемевшими от страха губами. О Господи, снова эти звуки! И запах крови, такой густой, что ее сейчас стошнит! Ляйднер что-то шипел ей в ухо, выкручивал руки, но боль доходила до нее медленно, словно тело находилось далеко, не здесь, и… она не слышала голоса Энджела.

— Энджел… — еле слышно, умоляюще позвала Маргарет, но он не ответил; Господи, почему?! Что с ним, Боже, неужели он… Девушка распахнула глаза. Все расплывалось и дрожало — и мазандранец, и Рагнихотри, и матросы вокруг, но в наступившей тишине она наконец различила тяжелое хриплое дыхание. Слава Богу! Живой!

«Конечно, живой, дура, зачем им мучить труп!»

Но если он жив и в сознании… о Господи, пусть он хотя бы не будет в сознании!

— Ну же, герр Редферн, — донеслось до нее, — скажите уже что-нибудь. Крикните, в конце концов. В самом деле, вам полегчает!

Перед Маргарет все потемнело. Чувство, вспыхнувшее в самой глубине ее сердца, было слишком черно для ненависти: жгучее, всепоглощающее, прозрачное, как зарево над пожаром. Сильнее, чем боль, больше, чем ненависть — оно обожгло ее изнутри, высушило в один миг, спалив без остатка все, что уже не имело значения. Ни боли, ни страха, ни сомнений, ни слез — одна лишь свирепая, испепеляющая, дикая ярость.

— Давай! — зашипел Ляйднер. — Вякни погромче! Уж тебе-то он ответит!

Снова раздался стук молотка о дерево, влажный чавкающий звук, хруст — но Энджел молчал. И она тоже промолчала. Только смотрела на него, не отводя глаз, вбирая запах крови, запоминая вид расколотых костей, разорванной плоти — и каждого из его мучителей.

— Ладно, — после паузы сказал Рагнихотри. — Попробуем по-другому.

Мазандранец бросил окровавленный кол на пол. Кровь блестела, как лак, в ней белели осколки кости. Хозяин нежити протянул руку над раздробленной ногой Энджела и что-то певуче замурлыкал на мазандранском. Оранжевые узоры стекли с его ладони, оплели остатки ноги. Редферн громко выдохнул и выгнулся на лавке, натянув ремни. Он все еще молчал, слышно было только похрустывание срастающейся кости и чавканье сходящихся мышц и кожи. Когда все кончилось, Энджел распластался на лавке. В волосах на ноге осталась круглые проплешины.

— Не слишком приятно без обезболивающего, да? — спросил хозяин нежити. — Теперь мы можем повторить все заново, пока вы, наконец, не снизойдете до разговора.

Энджел не ответил. Рагнихотри побарабанил пальцами по лавке и направился к Маргарет. Она исподлобья следила за его приближением. Он остановился перед девушкой, взял ее за подбородок, приподнял ей голову и немного покрутил.

— Но, быть может, юная фройлен уговорит вас…

Маргарет с полсекунды смотрела на Рагнихотри, а потом вывернулась и впилась зубами в его ладонь, поближе к большому пальцу.

Хозяин нежити испустил пронзительный высокий вопль и рванулся прочь, но Маргарет с мстительной радостью сжимала зубы все крепче и крепче, сглатывая стекающую в рот кровь. Наконец-то ему тоже больно! Больно по-настоящему! Она вонзала зубы все глубже, наслаждаясь визгом «могучего учителя». Жертва извивалась, Ляйднер пытался помочь, его захват ослаб, и Маргарет вырвалась на волю. Она метнулась к Энджелу и замерла позади него, положив руки ему на плечи. Кровь еще заполняла ее рот и стекала по подбородку.

Вопли Рагнихотри перешли в стоны с взвизгами. Он попятился от Ляйднера, баюкая прокушенную насквозь ладонь, и неверяще уставился на мисс Шеридан. Маргарет сплюнула его кровь, вытерла губы и улыбнулась.

— Schickse ^[3]! — крикнул Рагнихотри. Энджел издал короткий слабый смешок.

— Что вы так верещите? — сипло прошептал он. — Всего лишь маленький укус.

Маргарет стерла рукавом пот с его лба. Заметив краем глаза мазандранца, она с некоторым удивлением обнаружила, что тот насмешливо и довольно скалится.

Рагнихотри шептал над укусом, узоры оплели рану, и она стала затягиваться.

— Посмотрим, что вы скажете, когда вас здесь заменит эта fotze! — прошипел он. — Станете вы разговорчивей, когда в ее но… — он неожиданно смолк, уставившись в пространство поверх головы Маргарет отсутствующим взглядом. На его лице появилось смятенное, почти испуганное выражение. Хозяин нежити встряхнул головой, коротко бросил что-то по-доргернски и по-мазандрански, развернулся и устремился прочь. Матросы последовали за ним. Ляйднер ушел последним, то и дело оглядываясь на Маргарет.

— Бешеная сука, — пробормотал он на прощанье. Девушка фыркнула. Гигант-мазандранец внимательно смотрел на нее.

— Ваджу, — вдруг веско заявил он, с одобрением глядя на Маргарет. — Бахаду-ор ваджу ^[4]! — и скрылся во тьме амбара.