Путь в лес - Доминик Пасценди Страница 46

Старший многокожий протянул руку с порченнокаменным ааи и быстрым движением разрезал путы на передних конечностях Уаиллара. Воин потряс ими, разгоняя кровь, и со значением посмотрел на свои ноги. Многокожий покачал головой из стороны в сторону. Уаиллар не знал, что это значит, но предположил, что это жест отрицания — как у них поднять нос кверху и опустить. Многокожий пробурчал что-то. Калека перевёл:

— Твое оружие положат вон там, — он показал рукой, — заберёшь и освободишься.

Старший многокожий смотрел на Уаиллара так, будто хотел прожечь его насквозь. Он снова заговорил, калека снова перевёл:

— Молодой воин нужно понять, что ты пришёл от мы. Что ты будешь хотеть его отвести за нас. Он нужно тебе верить. Мы дать тебе, что он верить.

Многокожий протянул ладонь, на которой лежали два предмета: небольшой круглый с отверстием, сделанный из прошедшего огонь камня, и плоский белый, с лёгкой желтизной лист, похожий на листья аололи, но ровно обрезанный по краям и более тонкий. На листе контрастно выделялись какие-то узоры, явно не присущие ему от природы. Впрочем, оба предмета были мёртвыми и не происходили прямо из живого. Оба несли следы обработки огнем и чем-то ещё, очень неприятным.

Многокожий взял круглый предмет и надел себе на палец. Показал Уаиллару, поднеся поближе к его глазам. На предмете снаружи было углублениями и выпуклостями что-то изображено. Многокожий снова захрипел-забурчал.

Калека пояснил:

— Это круглое с дыркой, по-нашему кольцо. Наденешь на палец, покажешь молодому воину, чтобы рассмотрел узор. Отдашь ему.

Многокожий отдал круглое Уаиллару. Тот послушно надел на палец. Дальше видно будет. Если всё получится — поступим, как со всеми остальными предметами круглоухих: в яму, и поглубже, чтобы соединились с живой землёй.

Многокожий так же, как и круглый предмет, показал Уаиллару предмет плоский.

— Это запечатлённая речь, — непонятно сказал калека, — передашь молодому воину. Он поймёт.

Как можно запечатлеть речь? Слова произносятся, говорятся, достигают собеседника — и тут же исчезают. Слова эфемерны, мимолётны. Если надо их повторять — значит, надо их запомнить, заучить, как заучивает стихи культурный аиллуо, чтобы поразить своим мастерством других, когда придет время сидеть перед Большим ааи и обсуждать свои подвиги, или когда он будет разговаривать со своей женщиной.

Уаиллар решил не забивать себе голову дурью круглоухих. Всё равно он не собирался делать то, что они его просили. Пусть только придут на знакомую поляну: там и лишатся жизни и ушей.

Однако прямо сейчас нельзя было это показывать. Потому Уаиллар принял и плоский предмет, который некуда было пока пристроить.

Калека напомнил ему:

— Ты не приводить молодой круглоухий, твоя женщина остаться у нас и умереть.

Многокожий посмотрел на аиллуо внимательно и что-то снова пробурчал-прохрипел. Калека, к несказанному удивлению Уаиллара, перевёл:

— Удачи тебе, воин! — Употребив выражение, которым напутствовали уходящих в поход чести.

Многокожие легко вскочили на своих порченых животных, калека сказал ещё несколько слов, которые Уаиллар даже не старался понять, и скрылся в малом передвижном ааи, и все они неторопливо удалились в темноту, в сторону аиллоу круглоухих — шумно и пахуче, как будто не опасались ничего в этом лесу.

Уаиллар опустился на четвереньки и неуклюже доскакал до своего оружия, лежавшего там, где ему и сказали. Освободился от пут на ногах, подобрал аллэ и свои аэ (поразившись тому, что ему оставили не одно, а все), тут же закопал мешавший ему плоский предмет (но решил пока оставить круглый на пальце). Наскоро поговорил с ближайшей лианой, чтобы дала ему побег, и закрепил с его помощью все свои аэ на груди и аллэ на спине.

И двинулся в темноту, туда, откуда слабо-слабо тянуло водой и тиной. К далекому ещё озеру.