Град темных вод - Карина Вран Страница 46

О Крохтыни информации было не больше: где находится, сколько примерно в ней неписей, что самих этих неписей — стандартный набор, никаких выдающихся вроде как быть не должно. Поселение, каких тысячи разбросано по Тионэе, ничем не примечательное, никому не интересное. Паломничество не требовало обязательного посещения Крохтыни, утес Веры был в стороне от поселения — прилично в стороне, Монк заглянул туда, чтобы оставить персонажа в мирной зоне, в реал ему понадобилось. Цепочка классовая на утесе закрылась — и уже в лавке, куда монах заглянул с целью скинуть «мусорный» лут, вывалилось продолжение. Торговка приняла товар, а потом залилась слезами о погибшем родственнике, который не успел добраться до стен поселения и был растерзан немертвыми. И система «наградила» монаха, всего лишь молча выслушавшего стенания НПЦ, заданием без запроса на согласие и возможности отмены.

Монк выдвинул предположение, что в населенном пункте наблюдался дефицит игроков — и тут подвернулся он, подходящий по каким-то условиям. Спорить с ним никто не стал, ввиду отсутствия иных гипотез.

— Загадочно, — только и высказала Маська, когда монах закончил рассказ.

Добавить к этому «загадочно» было, в общем-то, нечего.

— Слушай, а почему Туф-Туф? — спросила мелкую Хэйт, дабы разнообразить скучную поездку: даже самого завалящего нубского моба на всем пути им не встретилось. — Я поняла бы собачку Тяф-Тяф, но лошадка…

— Туф-туф! — издала звук, чем-то схожий с гудком паровоза, лошадка. И встала, как вкопанная. Своих непарнокопытных «коллеги по седлу» притормозили сами.

— Поэтому, — хихикнула гнома. — Корми теперь.

— Чем?! — изогнула бровь в непритворном возмущении адептка. — В инструкции по эксплуатации о корме не сказано!

— Любым овощем или травой, — сжалилась Маська. — В крайнем случае дай ей камушек в зубы, будет мусолить.

— Блин, гномы суровы, это я знала, но чтоб камни грызть — это совсем жесть, — покачала головой Хэйт, достала из инвентаря морковину и подсунула овощ к мордахе мини-лошади. — Животное, радуйся, я не гном.

Монк и Рэй (им тоже указаний по кормлению не доложили в комплект к упряжи) тут же стрясли с нее по морковке, дав повод девушке поворчать о том, что бы те делали без кулинара в группе и ее запасов…

— Туф! — выдала лошадка, похрумкивая презентованным овощем.

— Поблагодарила, — улыбнулся монах.

— После ее феи я ничему не удивляюсь, — хмыкнул убийца.

Настала очередь Хэйт ухмыляться, предвкушая реакцию приятелей на фею с косой…

Добротная мощеная дорога плавно сужалась с удалением от Энтограда, постепенно превращаясь в утоптанную земляную дорожку, шириной с железнодорожную узкоколейку, без железной дороги, естественно. Ехать цепочкой, друг за другом, было вполне удобно, а вот телега уже вряд ли прошла бы. «Дырень!» — сокрушалась Маська, попытавшаяся было проехать не по натоптанному — и быстро свернувшая обратно на дорожку, потому как высокая придорожная трава «лошадке пузико защекотала». Почему-то никто не стал уточнять, каким макаром животина донесла сию информацию до гномки.

Мобов, вплоть до самой Крохтыни, они не встретили — ни одного. Было это подозрительно, но поздно было уже отыгрывать назад, перенося «ночные бдения» на следующие игровые сутки: при въезде хмурый страж напрямик спросил Монка, будут ли они в эту ночь помогать в обороне. Монах ответил утвердительно.

Добрались они почти вплотную по времени: небо затянули облака цвета пурпура с янтарной каймой, сумерки уже готовились вступать в права. При въезде Хэйт оглядела кострища, готовые к разведению огня, возле стены, опоясывающей поселение. Сама стена была каменная, в человеческий рост, чего для полноценной обороны явно было недостаточно. На язык просилось слово «забор», но девушка сдерживалась: они уже «вписались» в это мутное задание, плясать придется от того, что есть.

Лошадок удалось пристроить на постоялом дворе, такой роскоши, как общественная конюшня, в Крохтыни не имелось. Тут как раз всплыл недостаток арендованных питомцев — они не отзывались по желанию хозяина, а следовали за ним, если не оставить их в стойле или на привязи. При выходе в реальный мир животное также не отзывалось, а дожидалось временного владельца там, где его оставили на постой. И в положенный срок требовало кормления, так что городские конюшни или стойла при постоялых дворах были лучшим вариантом для размещения на длительный срок ездового питомца.

— Обереги, серебро и яшма! — звонкий девичий голос неуместно-бодро звучал над полупустым торговым рядом. — От немертвых защитят, зло отворотят! Гребни, заколки из серебра, пряжки и пуговицы, все серебряное!

Гнома потянула Рэя за рукав.

— Посмотрим? Может, там болты есть с серебряными наконечниками? Я с аукциона выкупила, что было, а было совсем чуть.

Убийца не стал упираться, игровой вечер не перетек еще в игровую ночь, небольшая заминка была простительна.

— Я думал, ты запустишь производство болтов сама, — высказал монах, снова заставляя адептку ощутить себя «не при делах».

Маська нахмурилась, выдохнула шумно.

— Бюрократия, она же предел работников по репутации с Советом. «Мехи», — ударение гнома поставила на первый слог. — Могут позволить найм столяра, если откажутся от одного из кузнецов или от ученика инженера. Кузнецы сейчас делают мне всю прибыль, а инженера из неписей я на всю расу нашла одного — из незанятых по контракту. И знал бы ты, какой он привереда! Игрокам нельзя учить местных, так бы я сама, эх-х…

Из сумбурной речи гномы Хэйт вычленила, пожалуй, только название мануфактуры — упомянутые «Мехи» едва ли были чем-то иным.

— Есть болты? — без околичностей выпалила мелкая (они как раз дошли до лотка звонкоголосой торговки). — Или отдельно наконечники?

— Их на первой седмице разобрали, — покачала головой румяная девица с длинной русой косой и добавила, предвещая возможный вопрос Рэя. — И кинжалы тоже, даже дамские.

Адептка же выискала взглядом гребень и заколки, последние в форме «невидимок». Зубцы гребня острыми не выглядели; что гребень, что «невидимка» на оружие не походили, так что интерес к товарам у Хэйт улетучился. У гномы тоже, после ответа торговки про болты, а монах с убийцей и вовсе за компанию подошли к лотку.

— Если не берете ничего, уходите, — понизила голос девица. — Неспокойно скоро будет.

Сумерки сгустились. НПЦ, не успевших скрыться в домах, становилось все меньше. Стражи зажигали факелы на столбах.

— Нам пора к стенам, — негромко произнес Монк.

— Верно, — тоже снизив громкость, согласился кинжальщик.

— Так потопали! — шепотом велела гнома.

Хэйт захотелось прикрикнуть, разрушить этот «заговор утихания», но она только фыркнула, отворачиваясь от лотка. И только перед воротами вспомнила:

— Ребят, еды никакой нет, кроме сырых овощей, приготовить, скорее всего, не успею.