Железный цветок - Лори Форест Страница 46

Следующим вечером в Северную башню приходит Гарет.

Он открывает дверь и останавливается на пороге. Мы с Дианой задерживаем дыхание.

– Здравствуй, Марина! Я Гарет Килер.

Мы постарались подготовить нашу шелки к этой встрече, тем более она сама хотела преодолеть свой страх. Однако мы не уверены, что всё получится.

Марина поднимает голову и смотрит на Гарета со своего привычного места у камина. Её глаза расширяются, ноздри трепещут, а жабры открываются и закрываются, пока шелки осторожно поднимается на ноги, вцепившись в спинку моего стула. Она одновременно ошеломлена и странно заворожена. А потом, к нашему общему удивлению, Марина разражается потоком пронзительного нетерпеливого лая – эти звуки приводят в ужас цыплят Ариэль, которые разбегаются во все стороны.

Гарет удивлённо смотрит на меня, и это явно раздражает Марину. Нахмурившись, шелки неуверенно приближается к нашему гостю. Гарет не двигается с места. Марина подходит к нему вплотную, упирается носом ему в основание шеи, у плеча. Гарет по-прежнему не шевелится, пока Марина сильно втягивает воздух, принюхиваясь, потом проводит носом по его шее до самого уха, словно отыскивая нечто.

Пробормотав что-то на своём мелодичном языке, она тащит Гарета за рукав в ванную комнату. Мы с Дианой, недоумённо переглянувшись, спешим следом.

Марина запрыгивает в огромную, наполненную до краёв ванну, окатив нас холодной водой, и Гарет опускается рядом с ней на одно колено. Шелки протягивает к Гарету руки и несколько раз проводит ладонями по его шее вверх-вниз, непонимающе глядя на гостя.

Гарет сглатывает, и кадык на его шее поднимается и опускается.

– У меня нет жабр, – мягко произносит он. – Я гарднериец.

Марина резко ныряет и опускается на самое дно ванны, перевернувшись, чтобы смотреть Гарету в глаза из-под воды.

– Ты один из нас, – едва слышно доносится её голос. – Твои серебристые пряди – это знак шелки.

– Я не шелки, – сбивчиво выговаривает Гарет. – Я не могу дышать под водой.

– Ты пахнешь, как мы, – настаивает Марина. – Не так гадко, как другие здесь. Ты шелки.

Гарет сидит очень тихо, но по выражению его лица не скажешь, что он удивлён. Скорее, его давние догадки только что подтвердились и теперь сомнения окончательно рассеялись.

– Твой отец спаривался с шелки? – без обиняков спрашивает Гарета Диана.

А ведь если Марина права, значит, отец Гарета когда-то брал в любовницы шелки.

– Не может быть… – заикаюсь я.

Я прекрасно знаю отца Гарета. И его мать. И сестёр – у Гарета две сестры, однако ни у одной из них нет в волосах серебристых прядей, как у Гарета.

– Это единственное объяснение, – настаивает Диана. – В нём есть кровь шелки. – Ликанка принюхивается и многозначительно кивает. – Он пахнет как оборотень.

Гарет задумчиво поворачивается к нам.

– Кое-что я никогда никому не говорил, – нехотя произносит он. – Например, я… я прокладываю путь в море и без приборов.

– Никогда не пользуешься астролябией? – удивлённо переспрашиваю я.

– Я притворяюсь, что делаю вычисления, – пожимает плечами Гарет. – А обычно следую инстинкту. Мне даже не нужен компас. Не знаю, как объяснить… У меня свой компас – в голове. – Гарет поворачивается к Марине. – И ещё я умею задерживать дыхание под водой на целый час. Или даже дольше.

Марина кивает, серьёзно глядя на него и массируя жабры, как будто они болят.

Гарет опускает взгляд на руки.

– Неважно, сколько я плаваю или просто нахожусь в воде, моя кожа не сморщивается. – Он снова смотрит на Марину. – А ещё я предсказываю погоду. Чувствую изменение давления. – И вдруг Гарет, отбросив всякую осторожность, торопливо признаётся: – Я хотел бы всю жизнь провести в море. Когда я на суше, меня тянет обратно. Даже сейчас я знаю, в какой стороне океан и как далеко. Я не могу забыть о море, выбросить его из головы.

Голос Гарета звучит прерывисто, он будто рассказывает нам о далёкой возлюбленной.

Глаза Марины светятся сочувствием. Она кивает, её губы дрожат. Прижав ладонями жабры и напрягая шею, она притягивает Гарета к себе и произносит:

– Иди сюда.

Он сопротивляется, совершенно сбитый с толку.

– В воду? К тебе?

Марина кивает, и Гарет уступает ей, погружаясь в ванну рядом с шелки. Когда они одновременно опускаются на дно, устроившись рядом, из ванны выплёскивается вода, заливая и без того мокрый пол. Гарет откидывает голову назад, закрывает глаза и выдыхает под водой – к поверхности бегут пузырьки воздуха.

Спустя довольно много времени он отталкивается от дна и выныривает – Марина следует за ним. Гарет прерывисто вздыхает, с него льётся вода. Марина тонкой рукой обнимает его за плечи. И тут на лице Гарета проступает отчаяние, и он низко опускает голову.

– Гарет, тебе не холодно? – ласково спрашиваю я.

Вода ледяная, и я давно покрылась мурашками, ведь меня не раз окатило брызгами.

Гарет качает головой, не поднимая глаз.

– Я не чувствую холода. А вода… неважно, тёплая или холодная – она всегда приятнее, чем воздух. Но я не могу дышать под водой. Не могу в ней жить.

– Оборотень наполовину, – сочувственно шепчет Диана.

– Ох, Гарет. – У меня нет сил смотреть на мучения доброго друга, который хранил этот секрет столько лет. – Почему ты нам ничего не рассказывал?

– Мне хватало неприятностей из-за цвета волос. Я и думать не хотел о других… странностях. И я всегда знал, что мать страдала из-за меня.

Гарет поднимает голову и смотрит на Марину. Она отвечает ему горестным понимающим взглядом и гладит по щеке, смахивая его скупые слёзы.

– Ты один из нас, – едва различимо и с видимым усилием произносит шелки. – Даже если не можешь жить под водой.

Гарет застывает в отчаянии.

– Нет. Я не знаю, кто я. Для меня нигде нет места.

Мне тут же хочется его защитить.

– Твоё место рядом с нами, – настаиваю я. – Мы одна семья. Всегда были и будем.

Марина гладит Гарета по голове, как часто делает с теми, кто ей нравится, и в нём вдруг что-то ломается, сдерживаемые годами страхи и чувства рвутся наружу, слёзы на его лице смешиваются с водой.

– А есть ещё такие, как я? – спрашивает Гарет Марину, прерывисто вздыхая в такт её прикосновениям.

Марина задумчиво хмурится. Она зажимает ладонями жабры и с трудом произносит:

– Таких, как мы, не было никогда.

– Я хотел спросить… есть ли шелки, которые не могут жить под водой? – Гарет умолкает, в горле возникает спазм.