Маски - Мария Котикова Страница 46

— Если госпожа не станет оказывать свое внимание брюнетам, то — нескоро.

А вот Мизу наоборот снедал интерес. Насколько далеко Лада сможет зайти в свой коварной мести? И насколько дорого им всем придется расплачиваться за эту вольность и каприз? Потому как в стороне из них троих не останется никто. Просто не сможет.

— Минут через пять. Максимум — десять.

Тамаши же зорко наблюдала и за гостями, и за Ладой, не давая себе ни на минуту, ни на одну единственную секунду расслабиться. И поэтому первая заметила то, что пропустили другие.

— Почему?

Хикару же просто скучал. Ему не нравились все эти мероприятия! Слишком шумными они были! Неуютными и насквозь лживыми. В большинстве своем. Но Ладу он бросить не мог. И приходилось терпеть. Молча и стойко. Всю эту фальшь и обман.

— Потому как, во-первых — сюда идет твой дядя, Кори, а во-вторых — наша госпожа уже как минуту прогуливается под руку с Властелином драконов.

Странно наблюдать за разворачивающимся действием. Интересно. И одновременно — страшно.

Вот и Касуми-доно забеспокоился. Иначе с чего бы ему так целенаправленно приближаться к этой милой компании, совершенно не реагируя на желающих втянуть его в беседу гостей. Хотя долг велел ему остановиться, поприветствовать и обменяться парой-тройкой слов.

— Что она творит?!

И ни здравствуйте вам, ни доброго дня… Или еще утро…?

— Кто?

Лаконичный вопрос. Вроде и понятия не имеем о том, что происходит. Я не я, и хата не моя. И вообще, что вы к нам пристали? Мы чинно-мирно отдыхаем, чай пьем да ведем философские беседы! Ничьего покоя не нарушаем, никому не мешаем…

— Госпожа Лада.

Дядя Кори еле сдерживался, чтобы не закричать, не сорваться, чего было нельзя делать ни в коем случае. А ведь ему только недавно стало казаться, что хуже быть уже не может, что эта неугомонная девчонка растратила весь свой запас шокирующих подробностей. Хотя бы на время, на несколько дней, а мечталось на самом деле — недель или лет.

Только Касуми-доно быстро избавился от подобных наваждений. Не привык он к ним. Да и как привыкнуть, если всю свою жизнь провел среди лжи, недомолвок и завуалированных угроз и фраз.

— А вы не видите, господин? Гуляет под руку с Властителем Алларреем.

Стражу уже было на все наплевать. Потому как Император, наконец-то, обратил внимание на то, что творит Его жена. А значит — жди бури-урагана. В двойном размере, так как ни Лада, ни Екай не могли молча прощать друг другу обиды.

Только вот в голову окольными путями закралась шальная мысль — «А не развлекаются ли они так? Ведь милые бранятся — только тешатся…

— А почему?

Глупый вопрос… Очень глупый. Просто невообразимо. Об этом уже весь двор знал! Начиная с Советников и кончая конюшим с садовником.

— Потому что Владыка ее оскорбил, позволив себе оказывать недвусмысленные знаки внимания другой женщине у нее на глазах, — доходчиво объяснила Тамаши, не отрывая глаз от разворачивающегося под сенью сакур действия. — По ее мнению.

— Мы пропали…

Обреченный шепот, не оставивший в сердце надежды. Ни малейшей ее искорки.

— А самое главное — он черноволосый и зеленоглазый вдовец. И Император это знает.

Эта фраза стала последнем камнем в надгробии Касуми-доно.

После разговора с Кеем и Риой настроение резко пошло вверх. Поняли, поддержали… и посоветовали того, кто может помочь ей.

Судьба, видимо, решила, с легкой руки орков, улыбнуться ей! Совсем чуть-чуть, одними краешками губ. Ей тоже было скучно… наблюдать за таким мирным да официальным праздником. Огоньку ей захотелось… добавить.

В тени розовых сакур одиноко стоял черноволосый зеленоглазый дракон. Властитель. Почти равный по своей власти — Владыке Империи. Но только почти.

Нет, не будет она играть и мстить с его помощью. Не достойно это, низко. Ему и так тяжело…

И закралось в сердце заросшей тропою сочувствие. Как же больно… чувствовать и видеть чужую боль.

И вдруг стал понятен обмен взглядов Кея и Риа. Знали они, что не пройдет мимо, что обязательно попытается помочь Лада. Не ошиблись…

Она и впрямь не смогла пройти.

— Почему вы так грустны и одиноки? Улыбнитесь.

Лада не могла не почувствовать к этому созданию сострадания. Слишком хорошо и не понаслышке она знала, что это такое — терять дорогих людей. И не мочь выплакать свою боль. Владыкам не дана эта роскошь. Слишком много у них завистников и врагов, желающих занять их трон, заполучить в свои руки полную, ничем не ограниченную власть. Она сама стала такой же жертвой обстоятельств. Жертвой чужой воли.

— Я не стою вашего внимания, Леди. Идите, веселитесь… и оставьте меня одного.

Безукоризненная вежливость и боль в глазах. Кого ты потерял, дракон? Кто забрал с собой в вечность твое огненное сердце?

— Не губите свою душу, Властитель. Она и так бьется в агонии…

Остановить, заставить выслушать, донести такие важные слова! Как это трудно! Но она — видит… То, что не должна. Знает то, что ей никто не говорил.

— У вас есть для чего жить. У вас есть сын, который в одночасье лишился не только матери, но и отца! Ведь в своем горе вы забыли о нем…

Понять! Растопить лед, сковавший душу, и иней, колючим узором легший на радужки глаз.

— Не вам судить!

Правда… Не ей. Но и молчать она не будет.

Человеческая рука опасливо легла и чуть сжала покрытую чешуей. Ты не можешь плакать, дракон… Лада тоже. Но если разделить боль, то она станет меньше… Совсем чуть-чуть! Но и то — уже благо!

— Не мне… Судить будет ваша ушедшая жена, когда вы предстанете перед ней через много-много лет. Сможете ли вы ей ответить — почему Ваш с ней сын забыл, что такое родительская любовь? Почему вы, взрослый, оставили его одного?

Будет и такое. Возможно. Если ничего не изменится…

— Откуда вы можете знать… Вы ведь никого не теряли.

Ложь. Она теряла. Хотела уйти вслед за Ним, но… не смогла. Благодаря Ему же! Неждан… Зачем ты ушел?

А Алларре смотрел в такие похожие на его глаза. Нет, ни цветом, а сияющим в них отчаяньем и пониманием, что возвращаться умеют только китсуне, умершие своей смертью.

— Расскажите…

Откровение за откровение, доверие за доверие.

— Ваша жена сегодня очаровательна, мой друг. Совсем не похожа на ту забитую девчонку, которая пересекла почти год назад границы.

Тихий, доверительный с первого взгляда разговор, сдобренный хорошим количеством насмешки… и скрытой ненависти. Между двумя Повелителями — эльфов и китсуне.

— Правда? Не заметил. Она и тогда любила показать характер.