Сварог. Рыцарь из ниоткуда - Александр Бушков Страница 46

Переднее вдруг подобрало лапы, приподнялось на них… Что,прыгать будет? Сварог машинально заслонился мечом по всем правилам. И вовремя –тварь прыгнула, целя ему в грудь чем-то вроде трезубца, враз выросшего намакушке, словно лезвие выкидного ножа. Клинок встретил ее в полете – и отбил,как теннисный мяч. Ощущение было, будто он отразил мечом летящее полено. И всеже рану нанес: на месте удара слабым, гнилушечьим мерцанием засветился разрез,тварь издала короткий вопль – и тут же на Сварога кинулись все, мешая другдругу, с сухим стуком перепутываясь ногами, он увидел совсем близко злые желтыеглаза, призрачно мерцающие трезубцы, почувствовал боль в ноге и боку, отчаяннозавертел клинком, отмахиваясь, прыгая в стороны, сообразив, что проще отсекатьим лапы-корни.

Отчаянно боролся за жизнь, вертясь волчком посреди вихряпрыгавших ему на грудь проворных созданий, – кажется, их полку прибыло,трезубцы жалили тело, жесткие щупальца тянулись к горлу, взлетали, вертясь,отсеченные лапы, в воздухе повис незнакомый приторный аромат странных смол, заноги цеплялись сразу несколько тварей, пытаясь вскарабкаться выше, оплестируки, повалить. Сварог уже потерял счет жалящим уколам, лишь отмечалмашинально, яростно рубя, что серьезных ран ему пока что не нанесли…

Вокруг него уже сплетался сплошной клубок корявых лап,шишкообразных голов, горящих глаз. Где-то в глубине сознания ослепительнополыхнула мысль: огонь!

Левая рука была оплетена лапами-корнями, как веревками. Он,задыхаясь от дурманящего запаха, окутавшего дождем невесомых капелек, прокричалзаклинание – и ткнул возникшим на кончике пальца пламенем в переплетение голови лап, почти заслонившее от него залитую лунным светом поляну.

Сверкнуло так, словно вокруг воздух был насыщен растертым впыль порохом. Клубок распался ворохом огненных лоскутьев, снопами искр, тварипылали, как попавшие в пламя свечи пауки, катались по поляне, постепеннозамирая. Лишь несколько, до того то ли державшиеся поодаль, то ли поздноприбывшие к месту схватки, улепетывали прочь. В горячке боя Сварог кинулсяследом – нельзя было оставлять в тылу уцелевших…

Они бежали недолго – остановились, все пятеро, сомкнулись,словно бы преграждая дорогу к небольшому уродливому бугру, похожему наполусгнивший пень, выстроившись перед ним полукольцом, угрожающе шипя,подпрыгивая. Для пробы Сварог попытался зайти справа, пробиться мимо них кэтому странному пню, чересчур правильными очертаниями напоминавшему скореекрохотный домик неизвестной архитектуры. Ну так и есть – твари передвинулись подуге, загораживая дорогу, не попятившись даже при виде огня. Нечто вродепчелиной матки?! Тем более нужно прикончить…

Ах, как они дрались! Почище, чем вся немаленькая стая… ПоройСварогу казалось, что его запихнули в мешок к дюжине разъяренных кошек. И всеже настал момент, когда он обнаружил, что рубить больше некого – они большезащищали пень, чем кидались на грудь, и Сварог поочередно разделался со всеми,заработав еще уйму ссадин и порезов. И обрушил меч на загадочный пень.

Клинок неожиданно легко, почти не встретив сопротивления,рассек сверху донизу уродливый пенек, словно гнилую дыню. В воздухе повиспротяжный звон, наружу, будто рой разбуженных шершней, рванулся фонтанжелто-бурых огней, и Сварог отпрыгнул подальше, хрипло и шумно хватая ртомвоздух.

Ничего жуткого не произошло. Остатки пня больше всегонапоминали груду прогоревших угольев, кое-где еще багрово рдели головешки – этодогорали твари, – а фонтан тусклых огней, поднявшись выше верхушекдеревьев, повис над кронами плоским облаком и медленно растаял.

Сварог перевел дух. Вытер лоб рукавом кафтана, зиявшимнеисчислимыми прорехами, бормоча:

– Если это не победа, какого вам еще хрена…

Шумно выдохнул, помотал головой. Казалось, все тело покрытосаднящими порезами, но не видно ни крови, ни ран – твари царапали и жалили,словно сотня спятивших вилок, но мало-мальски ощутимых увечий нанести несмогли. Выходит, здесь и впрямь можно порой выйти победителем из драки, легендыне врут…

Бросив в ножны меч, он присел под деревом и дрожащимипальцами сунул в рот сигарету, самую чуточку гордясь собой. И тут же вспомнил:ночь только началась. Если до самого рассвета ему навстречу будут выскакиватьзловещие сюрпризы, дело дрянь, уже сейчас чувствуешь себя выжатым лимоном,последние недели о тренировках и думать забыл, жил в пошлой праздности,чревоугодничая, листая книги, болтаясь по балам…

По спине прошла длинная судорога. Яд?! Что, если…

Сигарета выпала из пальцев. И Сварог, еще поднимаясь наноги, понял, что с ним самим все обстоит нормально – ни корчей, ни судорог. Этобугристый ствол дерева содрогнулся, словно бы сократившись на миг, пройдясь поспине рядами черепашьих панцирей-барельефов, оттолкнув…

Вышел на середину поляны, смятенно огляделся.

Лес оживал.

Вокруг величаво колыхались ветки, сталкиваясь,перекрещиваясь, но отчего-то не издавая уже прежнего стеклянного трезвона;стволы в три обхвата качались, словно легкие тростиночки под ветром, могучийшелест доносился со всех сторон. Прямо перед Сварогом, заслонив от негозвездное небо, проплыла длинная ветвь, колыша иглообразными листьями, плавнопотянувшись к плечу…

Он отскочил, мгновенно и думать забыв о победе. Не вышлопобеды, ноги бы унести… Рядом звонко треснуло, разверзлась земля – это надковром палых листьев, роняя рассыпчатые комья, поднимался дугой толстый корень,а повсюду на поляне, куда ни глянь, дергались другие, медленно сокращаясь, шумновысвобождаясь из земли. Звезды над головой, казалось, скачут в сумасшедшемтанце – это качались кроны, заслоняя созвездия.

Сварог немного опамятовался – и кинулся бежать по дороге,петляя, как заяц, уворачиваясь от тянувшихся наперерез ветвей, с сонной словнобы медлительностью загораживавших путь. Лес был полон могучего шуршанья ишелеста, крепнущих, распространявшихся волнами, но Сварог, мчавшийся со всехног, эти волны, похоже, опережал. Сообразив это, наддал, силы брались неведомооткуда, и каким-то чудом ухитрился ни разу не споткнуться – а деревья, мимокоторых он проносился, стояли смирнехонько, как им и положено испокон веку, носзади волной взбесившегося прилива накатывался шум оживающей чащобы…

Он уже не выбирал направления, следуя прихотливым изгибамдороги, надеясь, что она выведет из леса. Так и случилось. Деревьярасступились, Сварог оказался посреди широкой долины – и еще долго бежал поней, пока в ушах не стих шум оживающего леса. Посеребренная лунным светомравнина показалась райским местом: здесь царило полное безмолвие, и вокруг,насколько хватало взгляда, – ни малейшего шевеления, необитаемая тишина…

Облегченно вздохнув, он рухнул на спину и, раскинув руки,уставился в звездное небо – и долго лежал так, пока не ощутил, придя в себя иотдышавшись, сырую прохладу земли. Встал, осмотрелся.

Собственно, выбор был небогат – либо блуждать до утра,рискуя вновь и вновь наталкиваться на здешних обитателей, либо затаитьсягде-нибудь до рассвета. Вот только где? Там, впереди, вроде бы чернеет лес. Ноесли он окажется столь же странным, оживет? Очертить нательным крестом круг,произнеся старинное: «Бог в черте, черт за чертой»? А если на всю здешнююнечисть не подействует? Кусты-осьминоги ничуть не испугались серебра, значит, кнечисти не относятся…