Портрет моего мужа - Екатерина Лесина Страница 46

- Потом... я беременна. Положение шаткое. На папочку, чтоб ему демоны пятки грызли, когда сдохнет, никакой надежды... и не смотри на меня так. Он четко дал понять, что выгода для него важнее дочери. Я знаю, что потом, после скандала, он предлагал Мару отослать меня в обитель. Сказать, что, мол, умерла при родах...

Меня передернуло.

А ведь Лайма не лжет, и если так, то мне стоит порадоваться, что мой папенька держался от меня подальше. Мало ли, как бы оно обернулось, признай он меня.

- Мар отказался... он засранец, но не сказать, чтобы вовсе без совести. Он был, конечно зол, что я игру испортила. А вот эйта Ирма понадеялась, что сынок одумается. Она была такой ласковой... сволочь. Как же... переедешь на остров... не позволим обидеть... ребенок должен расти в атмосфере любви и покоя.

Белые пальцы дернулись.

А Лайма коснулась шеи, провела по ней ноготками.

- Эти суды... никто не ожидал, что Мар проявит такое упрямство. Сперва это было смешно. Потом... одно дело ждать своего год, а другое... в свете и сплетничать о нас устали, а это что-то да значит. Я родила мальчика. Мар подарил мне что-то там... отец тоже... акции, правда, без права управления. Я же женщина, дура... правда, его новая жена тоже родила двоих девочек, наверное, от избытка дури.

Я покосилась на часы.

Эта затянувшаяся откровенность не то, чтобы раздражала: непривычно было. Все ж не каждый день передо мной душу изливали.

- Он и вцепился в Йонаса... насколько получилось.

- Ты...

- Мой сын не совсем нормален. Ты еще пока не поняла, это не бросается в глаза, но я прекрасно вижу его... безумие. А еще знаю, что он меня терпеть не может, как и Мара... единственная, кто имеет на него хоть какое-то влияние - Ирма. Впрочем, и ей не стоит обманываться.

Лайма вздохнула и поднялась.

- После его появления я... мне было тоскливо. В свете меня больше не ждали. Как же... кому нужна чья-то любовница, согласившаяся рожать по контракту... будто меня спрашивали. Впрочем, если бы спросили, я бы согласилась. Лучше так, чем в обитель... тишина... если бы ты знала, как там тихо. Пусто. Только камень. Вода. Чайки. Но даже чайки немые. Веришь? И целый день ты наедине с собой, со своими мыслями... медленно-медленно сходишь с ума. Там работа - награда, которую еще надо заслужить, а молитвы... - единственный способ услышать хоть какой-то звук, даже если это звук собственного голоса. Сначала я пела песни. Пошлые песни. Потом кричала. Ругалась... но эта ругань уходила в камень и только. А молитвы, они звучат...

Полуприкрытые глаза.

И капелька слюны на темной помаде. Того и гляди Лайма сглотнет или подавится, или...

- Что угодно, лишь бы не туда... я иногда вижу это место ночами. Я... просто не хочу туда.

Не умею сочувствовать, а ей и вовсе не получается, хотя, наверное, это страшно.

- После родов обитель... она будто вернулась. Во снах. Я снова была там, только уже знала, что навсегда, я... я хотела уйти. Я даже вены себе резала, - она провела пальцем по белоснежному запястью. - Сбежала... попыталась вернуться в столицу, но не помогло. Напротив, стало хуже... в моих снах появилась кровь. Я знала, что, если убью тебя, все изменится. И я бы убила, будь у меня возможность... возможности не было, поэтому я просто сходила с ума. А потом появилась Ирма и дала мне что-то... чай, травяной. Чудесный такой, легкий. После него все становилось... иным? Не важным. Я жила и радовалась... и пропустила несколько лет. Только когда вновь забеременела, Ирма перестала приносить этот чай. Она сказала, что и без того держала меня слишком долго, что он вреден для будущего ребенка, что... меня стоило бы сперва стерилизовать.

- Зачем ты рассказываешь это все?

- Затем, что мне больше некому. Остальные знают. И им плевать.

- Даже рыжему?

Насколько я помню, наркотические вещества в королевстве запрещены. Или запрет вновь же не для всех существует?

- Ты про Кириса? Милый мальчик... они тогда с Маром редко бывали дома. Заказы... новые верфи... работа... когда появлялись, то не замечали никого и ничего. Да и что заметить? Вторая жена рада. Улыбается. Ничего не требует... сын растет, окруженный учителями и заботой бабушки... потом жена приболела... бывает... беременные женщины так хрупки. Нервозны. И порой им лучше проводить время во сне... два месяца во сне, а потом еще два, когда я с трудом поднималась с кровати. Трое монахинь, которые сменяли друг друга. Мне не позволяли покинуть пределы комнаты. Я была куклой, я... ненавидела тебя.

- Ты уже говорила.

- Нет, ты не понимаешь... я ненавидела, потому что заняла твое место. Это ты должна была сидеть в этой комнатушке, открывать рот, глотая полужидкую манку, пить целебные коктейли и не надеяться, что переживешь роды... знаешь, я бы их и не пережила, если бы не Мар... совпало... роды начались, и он приехал. Не один. С папенькой. А при нем свои целители и... Ирме пришлось отступить.

- Ты не пыталась...

- Пожаловаться? Кто бы меня стал слушать. Я родила дочь. Меня поздравили. Подарили небольшой завод и вновь же акции... и драгоценности, куда без них. Конечно, никто не думал, что я стану заниматься заводом. Зачем? Это даже не подарок, это просто символично... знак уважения. А я занялась. Не хотела больше оставаться в этом доме. Боялась... и надоело сходить с ума. Мне позволили. Почему бы и нет? Это тоже развлечение, а обычные мне заказаны... знаешь, это оказалось довольно интересным. Мой завод... мне удалось поднять прибыль. И в принципе... мне понравилось. Сейчас у меня около полусотни предприятий. Я покупаю те, которые почти разорены. Я довожу до разорения, чтобы избавиться от долгового груза законным образом, а потом возвращаю их к жизни. Это я тебе говорю, чтобы ты поняла: мне нет нужды убивать Мара.

- А...

- Я не дура. То есть, местами, конечно, дура, если позволила втянуть себя в эту авантюру. После рождения Руты мы с Маром как бы... не то, чтобы разошлись, это сильно сказано. А интересовать друг друга перестали и задолго до этого события. Мы стали жить каждый сам по себе. Он мне помогал местами. Иногда я помогала ему. Он до сих пор не научился разбираться в бухгалтерии. Его ребенок обмануть способен был, а те люди, которых он держал, не всегда оказывались порядочны. В общем, когда он понял, что мы можем быть полезны друг другу, стал относиться иначе. Даже извинился... нужны мне были его извинения.

Я кивнула: в словах смысла особого нет.

- Время от времени мы показывались в свете. Не скажу, что меня это радовало, но в целом было полезно. Играли в дружную семью, да... потом опять расходились. У каждого свое дело, благо, папенька все же оговорил в контракте возможность иметь свою собственность.

А вот у меня такого папеньки не было.

- Ирма, старая скотина, как-то даже письмо написала... пространное такое, где радовалась, что я наконец обрела смысл жизни... и что ей бы не хотелось, чтобы кому-то стало известно о моих слабостях. И взамен кое-что просила