Гамбит предателя  - Евгений Лакс Страница 45

– И что? – буднично спросил Децимус, доедая свои овощи.

– Ну как что? – Нирас округлил глаза и развел руками. – Ты разве не знаешь, что следует делать в таких ситуациях? Или в Арзамасе этому не учат? Да чтобы на меня так баба пялилась, мне, наверное, нужно из лап дракона ее спасти или еще что подобное. А на тебя она сама прыгает!

– У нас просто разные приоритеты. Мне не очень приятно говорить о вещах, в которых я не разбираюсь. Потому выскажу именно мое, личное мнение. Понимаешь… Есть любовь. Настолько красивое чувство, что я даже не собираюсь раскладывать его по полочкам и давать четкое определение. Хотя, возможно, мог бы. Сильная любовь способна дать силы или забрать их, способна вдохновить и воодушевить либо, наоборот, разбить. Что может быть прекраснее желания двух людей пройти эту жизнь вместе? И понимаешь… ввиду этого… Вот. То, о чем ты говоришь, – это столь низко и незначительно… В моей голове подобные помыслы даже не имеют права на существование. В сравнении с великим чувством эти валяния в кроватке кажутся столь недостойными и ничтожными… Кроме того: вот, к примеру, я стану отцом. Все родители хотят для своей дочери хорошего мужа. Причем чем раньше, тем лучше. А чистые девушки – это вообще сокровище. Не в материальном смысле, разумеется. А как я смогу требовать от дочери целомудренности, если сам спал со всеми налево и направо? Это мерзкое лицемерие не для меня.

– Но ведь она не узнает. Если не проболтаешься по пьянке, – ответил Нирас после недолгих раздумий.

– Нет. Ничто не проходит бесследно. Кроме того, детей учи не учи, а пример с родителей брать будут. Хотя, разумеется, есть исключения.

– А ты откуда знаешь, ты же сирота и своих детей нет? Без обид, если задел.

– Ничего страшного. Ты хочешь сказать, раз я не знал этого, как я могу судить о таких вещах? – Нирас кивнул. – Да, это справедливо. Ты абсолютно прав. Но я заранее подметил, что это лишь мое личное мнение. Еще до того, как я сформулировал для себя подобное отношение к девушкам. Будучи мальчишкой, лет пятнадцати. Уже тогда я скептически смотрел на эти встречи и свиданочки своих сверстников. Не интересно, не привлекало. Как-то скучновато. Представь: ты смотришь на человека и знаешь наперед, как будет развиваться вечер. Ты сделаешь так, она отреагирует сяк; сделаешь этак, она ответит эдак… Ничего непредсказуемого и никакого равенства. И такое чувство у меня возникает, что никаких отношений-то и нет. Ведь в отношениях участвуют двое, а я ощущаю лишь себя одного. Ведь я управляю всем происходящим, все будет так, как я захочу. Для меня любая доступная девушка возводится в ранг потаскушки, и я теряю к ней интерес, кем бы она ни была.

– Мм… Децимус, а бабы нужны не для того, чтобы им компостировать мозг! Я о более простых вещах.

– Ну… если ты о совсем близком контакте… Знаешь, когда человек относится к этому, как к чему-то сакральному, особенному… для него этот момент будет по-настоящему волшебным. Это вот как, например, ты лежишь на кровати, тебе хорошо, ты привык – а потом в течение месяца спишь на жестком полу, где тебе неудобно и непривычно. А когда возвращаешься на кровать, то нежишься в ней, как младенец, и улыбаешься во весь рот. Мягкость кажется столь приятной, расслабляющей, хотя раньше ты всего этого не замечал. Так же и в отношениях. Когда люди живут интересной жизнью, погружены в трудные заботы, приключения, войны, ужасы, а потом в один момент встречаются в мирное время и что-то вспыхивает, и вся та нежность, доброта, что копилась и томилась все эти годы и искала выхода, наконец выплескивается наружу. Ты делаешь другому человеку приятно, и от его состояния зависит и твое собственное. Ты связан с ним. Ты бережешь его.

В общем, – Децимус встал, – я могу тут долго поэтично философствовать, хотя подобное изложение мыслей мне чуждо. Есть вещи, ради которых стоит жить и за которые можно умереть. А вот это… – он скрестил ноги, пародируя акалийку, – какое-то аморальное дерьмо. Так понятнее?

Маг направился к выходу. Нирас откинулся в кресле и несколько минут обдумывал его слова. Покручивая амулет со снежинкой, вызывая картины из памяти, которые когда-то самолично спрятал в самые глубины сознания и поклялся не вспоминать. Спустя несколько минут размышлений он ни с того ни с сего вскочил и махом опустошил всю бутылку вина.

Пару часов спустя

Как и предполагал Децимус, рыбакам действительно требовалась помощь. Из-за рулевых неполадок они не могли продолжить движение и рисковали остаться в дрейфе и добираться до острова на одних веслах. К счастью, в экипаже Маргариты было достаточно умельцев. Они сумели частично устранить неисправность, и корабль мог возобновить ход, однако рулевое управление все же оставалось недоступно. Потому она приказала распутать канаты и взять барк на буксир.

Несколько рыбаков, в том числе и капитан, перебрались на «Лючиану-Мэй». Экипаж барка состоял из коренных аркейцев, все являлись жителями прибрежного поселения, промышляющими рыбалкой, собирательством и охотой. Аркей – отдельная провинция, лояльно относящаяся к империи, но пока еще не являющаяся ее частью. Аркейцы редко покидают родину, и новости с острова доходят в империю от морских торговцев и путешественников. Потому многие члены команды прервали свой сон и плюхнулись за банкетный стол узнать, что творится и как жизнь в целом. Децимус, Каин и Нирас тоже присоединились, хотя были уже сыты.

Восемь месяцев в году на острове бушует зима. В остальное время царит влажная, ветреная погода. Несмотря на небольшую площадь острова, климат в северной и южной части разительно отличался, и почти все поселения располагались в южных районах, у моря. В глазах столичного жителя аркейцы – суровый, трудолюбивый народ, с крепкими телами, лопатными бородами, грубым говором и архаичными традициями. Однако это не помешало им прославиться своей гостеприимностью и дружелюбием. Капитан, с начинающей седеть бородой, заплетенной в косички, рассказывал о переменах, произошедших за последнюю пару лет. Нирас пропустил мимо разговоры о суровом климате, новых и старых легендах, но когда речь зашла о недавних злоключениях, тут же навострил уши. Капитан обмолвился об эпидемии, вспыхнувшей в столице Аркея, Еллинге, и хотел продолжить прежнее повествование, но Децимус прервал его и попросил рассказать подробнее.

– Я просто грубо выразился. Мы тут ничего о болезнях не знаем. У нас одна знахарка на три села. Поэтому, если заболевает чем-то одним десяток собратьев, мы уже называем это эпидемией. Да и умерла всего-то пара человек, не более. От медведей в десять раз больше погибает. Хотя заразились многие.

– Как это случилось?

– А я откуда знаю? Даже думать не хочу о всяких болячках. Я предпочитаю держаться от Еллинга подальше. Там имперцев щас, как грязи весной. Мне достаточно того, что я и моя семья в здравии. Ну и команда моя. Однако я слышал, что даже король подхватил эту заразу. Слух дошел более месяца назад, а сейчас он жив, здоров, и все прекрасно. Так что нечего опасаться. Давайте я луч…

– Еще пара вопросов. А в чем заключается сама болезнь? Кашель, боли или еще что?

– О, Святые камни… Вам больше поговорить не о чем? Там не поймешь толком. Внимание какое-то рассеянное, поведение необычное. Никакого там кашля или болей, никаких высыпаний.