Грифон торжествует - Андрэ Нортон Страница 45

Я подошла поближе к открытым ставням окна, наклонилась как можно дальше вперед, чтобы бросить взгляд на белую дорогу, тянувшуюся через невысокие холмы. Отсюда, с такого отличного наблюдательного пункта казалось, что дорога эта совсем не тронута временем. Я даже ожидала увидеть всадников — или путешественников. Но даже с такой высоты не было ничего видно. Каким-то образом от самой дороги веяло спокойствием. Если я решусь оставить это прибежище — или когда, да, разумеется, когда я решусь продолжить свое путешествие, правда, не имея пока ни малейшего представления в какую сторону мне направляться, — именно эта дорога послужит мне проводником.

Теперь я внимательно изучала склон, круто спускавшийся к долине, по которой протянулась эта дорога. Вертикально вверх вздымались груды камней, и я подумала, что это остатки других развалин, еще более разрушенные временем, чем те, где я сейчас находилась. Интересно, а не была ли эта крепость гораздо больше, чем кажется теперь? На наружной стене имелись узкие бойницы, отчего казалось, что их создавали, предполагая нападение с севера. Однако мне сейчас более важной была сама дорога, а не эти древние каменные строения.

Я обошла вокруг башни, стараясь получше рассмотреть внутреннее устройство самого замка и его окрестностей. За стеной рос виноградник, такой густой, что сквозь его заросли я не могла ничего разглядеть и только потревожила птиц, с пронзительными криками сорвавшихся с виноградных лоз, так что я решила не продираться дальше. На востоке была лишь еще одна низина — хотя вдалеке и виднелось какое-то желтое пятно, и мне вновь в голову пришла мысль о пустыне, которую мы пересекали. А на западе широкой полосой тянулись горы, отлично видимые с этого наблюдательного пункта. И там тоже имелись остатки разрушившихся стен, ограждавших некогда поля, какие-то строения.

Тут ко мне снова вернулось чувство голода и жажды. Я отложила дальнейшее изучение развалин, чтобы заняться поисками пищи и воды. Утро уже было в самом разгаре, и я, следуя за ручейком воды, вскоре обнаружила каменный бассейн. Там я наконец-то отважилась снять с себя доспехи, разделась и наклонилась, чтобы сорвать пригоршню травы и обтереть ею свое тело, а затем окунула и голову, чтобы смыть комочки грязи, прилипшие к волосам. Покачивая головой, чтобы побыстрее обсушить волосы на ветру, я как сумела простирала одежду. Солнышко приятно щекотало обнаженное тело, и я вдруг поймала себя на том, что тихонько напеваю, как это делали горничные в наших замках, стирая льняные вещицы.

Потом я от души напилась. А затем, напялив на свое чистое тело, но без всякого желания, брюки и кожаную куртку, попыталась расчесать волосы, чтобы хоть как-то привести в порядок еще мокрые косы. Так как я потеряла свою единственную бронзовую скрепку, удерживавшую локоны под шлемом, я связала их сорванными крепкими стебельками длинной травы.

Потом, надев кольчужную рубашку, я снова отправилась срывать ягоды с кустов. Только на этот раз я полакомилась кое-чем другим — водянистым растением, сладкие корни которого приятно похрустывали, промытые предварительно водой. И уже отойдя от него, я припомнила — хотя и смутно — о такой далекой теперь другой жизни, о растениях, что служили нам пищей летом в Итдейле. Моя тетя отлично умела готовить вкусные блюда из этих сладких растений и сама придумывала рецепты хранения тонких стебельков, порезанных на маленькие части и смешанных с медом, чтобы можно было затем употреблять их зимой.

Я взглянула на свои испачканные ягодами руки, на кольчугу, сверкавшую под лучами солнца. Так давно теперь находился от меня по времени Итдейл, так далеко, что жизнь моя там казалась лишь легендой, воспеваемой песенниками, не имевшей ничего общего с той Джойсан. которой я была сейчас. Натянув на плечи кольчугу, я отправилась дальше исследовать парк с орхидеями. Но деревьев со спелыми фруктами больше не попадалось. Зато я наткнулась на кустарник, где росли дыни, с алчностью ринулась к ним и тут же вынырнула обратно, держа в руке два золотистых и сочных шара, хотя и небольшого размера из-за отсутствия ухода — но все равно это была желанная находка для меня! С ними я отправилась назад во двор замка, который теперь рассматривала как место стоянки. Впереди меня в траве сновали, то ли вприпрыжку, то ли бегом, какие-то существа в меху, но у меня не было ни ножа, ни арбалета, чтобы охотиться на них. Странно, но почему-то я не могла заставить себя помышлять об убийстве в этом месте — даже ради пропитания. Должно быть, это благодатный край для охоты кошек, и, может быть для медведя: его родичи известны как страстные любители сладкого.

Прижимая к себе дыни, я перебралась через упавшие камни и таким образом снова проникла во двор замка, собираясь использовать острую кромку поясной пряжки для разрезания плодов. Их самих можно было использовать потом для хранения пищи и воды. Солнце уже так припекало, что я с трудом могла выдерживать груз раскаленных доспехов.

Я так привыкла к одиночеству после пробуждения, что непроизвольно вздрогнула, когда увидела кошек, вернувшихся и лежавших теперь с ленцой, греясь под лучами солнца. Самка облизывала лапы, ее глазки опять сузились. Когда я подошла поближе, самец, перевернувшись, принялся, подняв кверху лапы, елозить телом по нагревшемуся камню, словно у него вдруг что-то там зачесалось, как и у меня на спине, но я-то не могла добраться до своей кожи под курткой.

Увидев, что они пребывают в том же умиротворенном состоянии, я остановилась, ощущая себя непрошенным гостем, вторгшемся в их владения. Самка моргнула, глядя на меня, и только продолжая все так же водить языком по небу. Однако самец приподнялся и решительно встряхнулся.

Я замерла, держа дыни в руке, с неуверенностью стоя прямо перед ними. Конечно, такого рода неожиданные свидания вполне могут произойти даже в этом краю. Затем я попыталась отшутиться, но обнаружила, что произношу вслух слова приветствия, как это было принято моим народом. Это не были животные — куда больше!

— Благодарю за гостеприимство этого дома, за пир за этим столом (хотя еду для себя я собирала сама, да и можно ли считать, что этим кошкам принадлежит этот сад? — однако лучше не рисковать) и примите мои добрые пожелания. Хозяину этого дома — счастливой удачи!

«Хозяину этого дома? — повторил кот-самец последние мои слова, таким образом выражая, наверное, свое удивление, теперь это стало ясным для меня. — Отличная речь, женщина из Долин. Вот как вы разговариваете между собой. А теперь дай мне немного подумать… ах, да!.. Пусть и дальше тебя ждет гостеприимство этого дома, и пусть удача благоволит тебе в твоем путешествии!»

Это был вариант приветствия, принятого в Долинах, когда обращались к какому-нибудь незнакомому лорду. И от того, что эта кошка повторила наизусть точную формулировку приветствия, я снова вздрогнула. Каким образом жители Пустыни узнали, с какими словами вежливости следует обращаться к незнакомым людям? Однако кот продолжил: