Золотой воин - Алекс Орлов Страница 45

Корнелия на стене ждали. Питер видел, как улучшалось настроение огромных молоканов, когда они замечали этого человека в полном боевом облачении.

– Ну что, Корнелий, устоим против врага? – cпросил старый Даувпирт.

– Мы с Питером приложим все силы, – сказал Корнелий. – Лишь бы стены выдержали…

– Стены – да, – согласился орк, поправляя стальной шлем со следами былых баталий. – У нас сейчас триста двадцать четыре молокана, восемь сотен рабов – все при луках, да оружия всякого запасного – пропасть. Неужто не выстоим?

– Все корнунги распределены? – прервал Корнелий ненужный разговор.

– Конечно. Как прошлым летом обучались, так все и сделано.

– Ну и хорошо. Я должен проверить стену – везде ли порядок.

– Ясное дело, проверь, чтобы порядок был. Камня, как видишь, много, народ постройки разбирает, лишь бы город выстоял. – Даувпирт указал со стены на небольшую площадь, куда подъезжали обозы и молоканы вместе с рабами сгружали стройматериал.

Оставив старого Даувпирта, Корнелий и Питер пошли по стене вокруг города, ненадолго останавливаясь напротив самых слабых, по мнению Корнелия, мест.

– Сюда нужно положить камни, – говорил он, показывая на впадины в глине.

– Сделаем, – кивали корнунги, командиры оборонительных отрядов. Корнелий и Питер шли дальше, а на обозначенных местах закипала работа.

– Эти стены кажутся такими крепкими – тут же все три фута, – негромко сказал Питер, когда они миновали очередной изъян.

– В основании все семь футов, но, как я тебе говорил, это саман, не камень. Вот посмотри…

Корнелий подобрал оброненный кем-то гвоздь и, коротко замахнувшись, вогнал его в стену по самую шляпку.

– А теперь вспомни, как стрела барийского лука бьет шесть досок разом.

Тут до Питера начало доходить.

– Если пятьдесят стрел уложить в пятно фут на фут, может получиться такая же сквозная дыра.

– То-то и оно. А если стрел будет тысяча!

Питер вздохнул и посмотрел на затуманенный горизонт. Оттуда, из молочной пелены, следовало ждать появления неприятеля.

– Скорее бы уж они пришли, а то как-то… зябко, – признался он и поежился.

– Не спеши, нас не минуют. Как закончим обход, так они и заявятся.

Корнелий оказался прав, едва они с Питером завершили круг и оказались над воротами, как с ближайшей башенки, поднимавшейся над стеной еще на десять футов, подал голос наблюдатель:

– Они идут! Они уже в полумиле!

Все, кто был на стене, сейчас же бросились смотреть, однако пока ничего видно не было, а корнунги стали ругаться и требовать, чтобы работы по укреплению продолжались. Подача камней возобновилась – их передавали по длинным цепочкам, в которых стояли и хозяева, и рабы.

Вскоре Питер смог увидеть появившихся из тумана всадников. Издали они казались не такими уж большими, а их вереница совсем не длинной.

– Их там не более двух сотен, Корнелий! – воскликнул он обрадованно.

– А манукаров и того меньше – едва сотня наберется.

– Так, может, еще выстоим? – с надеждой спросил Питер. – Всего сто манукаров, а нас – вон сколько!

И он обвел рукой стоявших на стенах молоканов и копошащихся среди них невольников.

Корнелий усмехнулся:

– Посмотрим, что ты скажешь, когда они подъедут ближе. И еще: нельзя, чтобы они видели нас вместе.

– Что значит нельзя, чтобы видели?

– Они должны знать, что защитник здесь только один – это я. Понял?

– Понял. Но почему?

– Потому что защитник – основа сопротивления города и на него ведется особая охота, как во время осады, так и после проникновения в город.

– Я буду за тебя сражаться, Корнелий! – с чувством произнес Питер.

– Я тебе, конечно, благодарен, но каждый человек и молокан в этом городе выполняет приказы защитника.

– Я сделаю, как ты скажешь.

– Вот и отлично. Пойдешь на западную стену, скоро они подойдут ближе и ты сумеешь рассмотреть их лучше.

– Но в стороне от тебя.

– Совершенно верно. Чтобы тебя не приняли за второго защитника.