Танец мертвых - Кристи Голден Страница 45

– Ты не очень-то любишь огонь. Буки? – ворковал Лонд.

В этот момент Буки вжимался в стену, одним боком прижимаясь к Уилену.

– Н-нет… – ответил он.

Уилен заставлял себя думать успокоительно, но это не могло побороть страха зайца.

– В таком случае тебе понравится это!

Без предупреждения пламя свечи вспыхнуло, захватив вместо одного дюйма целый фут. Пламя коснулось лица Буки и тот закричал от боли и страха. Запах паленого мяса перемешался со зловонием каюты. У несчастного существа обгорела половина лица. Был поврежден глаз Буки. Из него вытекала густая темная жидкость.

Из уст Уилена раздался крик: это его глаз повредили, его челюсти обгорели до черноты. Он был напуган, ощущал ужас…

Оба живых существа из топей дрожали и скулили. По лицу Уилена струились слезы.

* * *

Ларисса пробудилась от своего сладкого сна под звуки напряженного спора на высоких тонах.

– Что? – произнесла она, но тут же почувствовала, что на ней совсем нет одежды. Вспыхнув, она натянула на себя платье и, окончательно проснувшись, поняла, что слышит разговор Длинноухого и Девы. Они были за пределами поляны у быстротекущей реки. Дева запустила корни в сырую почву, а лоах стоял на задних лапах, жестикулируя передними. Приглаживая рукой волосы, Ларисса направилась к ним.

Длинноухий сначала замолчал при ее приближении, затем взорвался:

– Это ты во всем виновата! Благодаря тебе он стал таким беззаботным. Теперь никто не знает, что случится с ним и с моим кузеном.

– Длинноухий! – упрекнула его Дева необыкновенно холодным голосом. – Она не виновата. Уилен сделал выбор и очень рассердился бы, если бы услышал тебя сейчас.

Кровь отхлынула от лица Лариссы:

– Что случилось с Уиленом? Дева подошла к Лариссе, усадила ее на землю и успокаивающе поцеловала ее в щеку:

– Его раскрыли. Длинноухий видел, как его схватили.

Серые губы Лариссы пошевелились, она глубоко вздохнула и затем сказала неестественно спокойным голосом:

– В таком случае мы атакуем «Мадемуазель».

Дева кивнула:

– Я согласна. Если они обнаружат, кто он такой, его станут пытать самым изуверским способом. Как бы ни был он мужественен, он не выдержит этого, и они скоро узнают наши планы. Я надеялась обучить тебя побольше, но…

Дева встала и подала руку Лариссе:

– Идем, надо торопиться.

– На корабль?

– Нет, пока нет. Мы должны испросить разрешения на нападение на Дюмона.

– Разрешение? Я думала, что здесь правит Дева. Разве вы не Дева Топей? Дева печально улыбнулась:

– Это верно, но мое влияние невелико. Есть подлинный господин Сурани. Он позволил Дюмону пройти через его владения, он же должен дать разрешение атаковать его гостя. Если мы нападем без его согласия, то он нападет на нас. А если он нападет на нас, – добавила она просто, – мы пропадем. С Мисроем я веду тонкую линию, не вызывая его гнева. Именно поэтому я не хотела втягиваться в акцию спасения, как хотел Уилен. Я надеялась, что он в состоянии сам спасти наш народ.

Ларисса вспомнила первоначальные колебания Девы. Она согласилась ее учить только после согласия ее на руководящую роль в операции.

– Но, – продолжила Дева, – в этой битве Мисрой и я впервые будем на одной стороне.

Ларисса непонимающе заморгала:

– Что?

Дева сочувственно усмехнулась ее растерянности.

– Поторопись с купанием, дорогая. Рано или поздно ты все поймешь. – Ее улыбка сменилась озабоченностью: – Надеюсь, что раньше, чем будет поздно.

Ларисса, искупавшись, послушно оделась. Она расчесала волосы и начала вплетать в них ленту.

– Нет, – Дева положила легкую как пух руку на плечо Лариссы. – Что я говорила? Твои волосы составляют одно целое с твоим танцем. Не связывай их.

– Мне придется прибегать к магии? – встревоженно спросила Ларисса.

– Может быть, – мрачно сказала Дева.

Дева привела Лариссу к небольшой лодке, выдолбленной в стволе кипариса. Лодка низко сидела в воде. Дева положила руки на лодку, и Ларисса увидела, что в этот момент они стали ветвями. Дева вздохнула, и руки вернулись в прежнее состояние. Она выглядела усталой. Зеленый цвет ее кожи был светлее обычного.

– Пирога сама пойдет куда нужно. Она приведет тебя к Антону Мисрою и обратно сюда.

– Дева, а разве ты не поедешь со мною?

– Я не могу покинуть этот остров. Это – единственное место, где прорастают мои корни. Всякая прочая земля вредна для меня. Это одно из ограничений моего влияния. Что касается Мисроя, то некоторые зовут его Господином Мертвецов. Он – господин всех зомби. Все, что я могу сказать о нем, это то, что он опасен, темпераментен и чрезвычайно умен. Независимо от твоих представлений о нем, ты будешь удивлена. Недооценка его опасна. Не сражайся с ним. Он выигрывает все биты, которые он начинает. Дитя… – Дева пристально посмотрела на Лариссу: – Ты вступаешь на путь опасностей. Еще не поздно отказаться. Твой выбор доброволен.

Ларисса облизнула сухие губы и решительно сжала их:

– Я люблю Уилена, а он в неволе. Я не могу поступить иначе.

Дева изучающе посмотрела в голубые глаза Лариссы:

– Ступай, дитя. И помни, кем бы ни был Антон Мисрой, ты – Белая Грива. Пусть сознание этого придаст тебе смелости.

Она отступила назад, и Ларисса вступила в пирогу. Она была устойчива. Дева толкнула лодку по реке, и та заскользила по зеленой воде.

Ларисса заставила себя расслабиться. Пирога двигалась так, как будто ею управлял умелый гребец. Некоторое время они шли по реке, затем лодка вошла в правую протоку, заросший кипарисами рукав реки. Вдали слышалось гудение насекомых. Единственным другим звуком были всплески от движения пироги.

Ларисса пыталась «укорениться» в обстоятельства, как ее учила Дева. Ее пугала мысль о встрече с Господином Мертвецов. До сих пор у нее был опыт общения с зомби на борту «Мадемуазель», для нее не было ясности относительно их подлинной ужасной сущности, а теперь ей предстояло договариваться с их Господином.

Поднимался ветер, стало холоднее. Болотистый запах крепчал. Начался дождь, который становился все сильнее.

– А я не взяла даже капюшона, – сказала Ларисса сама себе. Безуспешно она пыталась спрятаться от дождя. Дождь бурно хлестал по поверхности воды.

В поисках, чем бы укрыться от дождя, Ларисса посмотрела на берег и вздрогнула. Четыре скелета в истлевших одеждах застыли в разных позах, придавленные деревьями. Ларисса различила одно дерево со зловещим «лицом». Тусклые огни горели в глазницах и отверстии, которое изображало рот. Под ее взглядом дерево пригнулось до травы.