Страшные истории для девочек Уайльд - Эллис Нир Страница 45

– Кристобелль, – передразнила ее Изола, закатывая глаза. – Перестань, у меня нет на это времени.

Русалка вытянула руку и ласково перебросила волосы Изолы ей за спину. Огромный красный глаз немигающе смотрел на Изолу. Кристобелль улыбнулась и снова произнесла:

– И-

зо-

ла.

Со скоростью пули Кристобелль схватила Изолу и затянула к себе в ванну. Вильнула и всем весом своего холодного тела прижала жертву ко дну.

Под водой Изола открыла глаза и испугалась. Она попыталась сопротивляться, брыкаясь и царапаясь, но вынырнуть никак не удавалось. Зажала в кулак прядь волос Кристобелль – и красные локоны тут же ожили, обвившись вокруг горла Изолы. Утопающая попыталась позвать на помощь Алехандро, но изо рта вырвались лишь пузырьки. Изола дергалась, барахтаясь в воде, но высвободиться из хватки русалки не

получалось. Алые волосы, похожие на водоросли, уже забили весь рот и ползли по дыхательным путям к легким…

Наконец Изола зацепилась ногтями за ракушку в форме сердца, прикрывающую отсутствующий глаз Кристобелль, и оторвала ее. Сквозь мыльную воду Изола увидела зияющую впадину – такую же, какую любимый моряк Кристобелль оставил ей вместо сердца.

Широко раскрытый единственный глаз русалки горел огнем. В нем вспыхнула ярость, а затем что-то еще. Русалка подняла руку, провела пальцами по пустой глазнице и с потрясенным видом отшатнулась, освободив Изолу от тяжести своего тела. Вода в ванне взметнулась, как цунами, и Изолу стошнило мыльной водой на кафель. Она скорчилась, жадно хватая ртом воздух.

Почувствовав прикосновение к плечу и услышав шепот: «Принцесса, мне так жаль», – Изола рванулась вперед и оттолкнула Кристобелль. Русалка превратилась в пену, ладони Изолы коснулись дна, а дверь ванной распахнулась.

– О, ты налила для меня воды, спасибо, – устало пробормотала мама. – Но… Ой, Изола, что случилось?

– Я упала, – выдохнула Изола, не в силах прекратить водить руками под водой, словно проверяя, не спряталась ли русалка на мелководье. Успокоившись, она неловко выбралась из ванны.

Мама поцеловала ее в макушку.

– Глупышка, – улыбнулась она, не в силах понять, что по щекам дочери текут не струйки мыльной воды, а ручейки горячих слез.

Призывы не сработали. Как ранее дедушка Ферлонг и Цветочек, Кристобелль не отвечала на единственное слово, которое всегда действовало, – на свое имя. Изола, завернувшись в полотенце поверх мокрой одежды и все еще трясясь после последней встречи с Кристобелль (и одновременно боясь больше ее не увидеть), звала русалку по имени в каждой комнате дома. Она открыла все краны, наполнила все раковины, оставила на полу цепочку мокрых следов, но русалка так и не объявилась.

Изола позвонила единственному человеку, на которого могла рассчитывать.

Она выскочила из машины, прежде чем Джеймс успел заглушить двигатель, и помчалась по дюнам, взрыхляя песок и наступая босыми ногами на осколки ракушек и кострища, оставленные любителями отдохнуть на природе.

– КРИСТОБЕЛЛЬ! ВЕРНИСЬ!

Изола бежала по темному пляжу, приложив руки рупором к губам, и звала своего четвертого принца:

– БЕЛЛЬ! ПОЖАЛУЙСТА! ПРОСТИ! ВЕРНИСЬ!

Но отвечали ей только западный ветер и, быть может, кит, плывущий где-то вдали, тонущее судно да запертый в подводной пещере скелет.

Джеймс догнал Изолу уже у скал, где она стояла по колено в воде, сжимая подол платья. Светящиеся неоном медузы проплывали мимо в ночном параде. Джеймс вытащил из внутреннего кармана куртки пачку, провел по сигаретам пальцами. Каждая палочка вздрогнула от внезапного холода и страха неминуемой смерти. Выбрав везучую жертву, он зажег спичку и зажал мученицу от табачной промышленности в замерзших губах.

– Ты что-то потеряла? – прошептал он, и это прозвучало так искренне, что Изола разрыдалась, а Джеймс не обнял ее и только продолжал глядеть на горящий кончик сигареты, словно боясь обжечь подругу, если подойдет ближе.

«Седьмая принцесса»: отрывок

– Третьим драконом была Жестокость.

Плети дождя колотили по оконному стеклу, и фундамент дома сотрясала дрожь.

– Пятый брат, самый добрый, бродил по лесу в поисках ягод, когда наткнулся на третьего дракона. Тот лежал в поле, качая переднюю лапу и подвывая от боли.

Из свинцовой тучи вырвалась молния. Ночное небо походило на боксерский ринг. Мама продолжила:

– Дракон взмолился о помощи, и из-за природной доброты принц осторожно приблизился к пострадавшему. Бормоча утешительные слова, он протянул руку к окровавленной чешуе дракона – и больше никогда уже не совершил ни одного доброго поступка.