О людях и бегемотах - Сергей Мусаниф Страница 45

– И почему? – спросил Лева. Спросил только потому, что Гоша ждал этого вопроса.

– Потому что это ничего не даст, – сказал Гоша. – Свято место пусто не бывает, и им на замену сразу же придут другие, которых мы пока в лицо не знаем и которые поначалу будут еще хуже. Сегодняшняя преступность находится на виду, что является еще одним сдерживающим ее фактором.

– Такова официальная позиция?

– Можешь считать так, – сказал Гоша. – Раз в год, иногда реже, иногда чаще, появляется кто-то новый, чаще всего после выхода на экраны нового боевика про мафию. Новички всегда жестоки, потому что иначе им не выжить и не обратить на себя внимание, и каждая следующая попытка прорваться наверх оказывается кровожаднее предыдущей. Это нарушает стабильность, поэтому мы четко отслеживаем всех новичков и пресекаем их деятельность, пока они не успели совершить чего-нибудь серьезного.

– И?

– Ты попадаешь в эту категорию, – сказал Гоша. – Так что, если бы не одно «но», моя задача заключалась бы в том, чтобы тихо и мирно слить тебя и твою организацию.

Вот так, подумал Лева. Таков цивилизованный мир, в который пришли гиптиане. Один молодой человек совершенно серьезно и прямо в глаза говорит другому человеку о том, что должен был его убить. И воспринимает это как нечто совершенно естественное. Как работу.

– Что тебя останавливает?

– Начальство, – сказал Гоша. – Оно, видишь ли, очень любопытное и хочет узнать ответы на кое-какие вопросы.

– И когда твое начальство узнает эти ответы, оно отдаст тебе приказ меня слить?

– Зависит от ответов, – сказал Гоша.

– Тогда начинай спрашивать.

– Начну, – пообещал Гоша. – Я уже говорил тебе, что ты дилетант?

– Говорил.

– Тогда повторюсь. Поначалу вычислить тебя было довольно трудно, но потом, после того как под тебя легли таганские, это было делом техники. Мы засекли тебя, установили настоящее имя, проследили кое-какие контакты, и что мы обнаружили?

– Что?

– Что некий молодой человек по имени Лева еще в совсем недавнем прошлом был обычным студентом одного из московских институтов, ухаживал за девочками, курил травку, пил пиво и даже не помышлял о карьере криминального главаря. Но пару месяцев назад его мировоззрение резко изменилось, и он, даже в детстве не состоявший на учете в детской комнате милиции, в отрочестве не замешанный ни в одной хулиганской выходке, вдруг превращается в Левона, начинает носить понты, ездить на разборки и оставлять за собой кровавые следы.

Лева поморщился:

– Допустим, никаких кровавых следов не было.

– Не было, и это наводит на еще более серьезные подозрения. Но зададимся пока другим вопросом. Что же случилось в жизни обычного студента, что так резко изменило его жизненные приоритеты и заставило его свернуть на кривую дорожку? Откуда взялось желание править криминальным миром? Откуда взялись деньги машины и оружие? Откуда взялась новая бригада?

– Это уже вопрос?

– Пока риторический. Судя по тому, как Левон вел себя в первые дни, он мало что смыслил в том мире куда он попал, но опыта набирался достаточно быстро. И всего за несколько месяцев он увеличил свою организацию на несколько порядков, став одной из самых значительных фигур в Москве. Понятно, что обычному человеку такое бы не удалось, если бы...

– Если бы что?

– Если бы за ним кто-то не стоял, – сказал Гоша. – Итак, самый главный вопрос стоимостью в миллион долларов: кто за тобой стоит?

– А как ты сам думаешь?

– Медленно, – сказал Гоша. – Пойми, за всеми кто-то стоит, но я не могу понять, кто стоит за тобой. Это не менты, иначе ты не поднялся бы так высоко и так быстро, это не мы, потому что по твоему поводу я имел беседу на самом высшем уровне, и мне бы сообщили. Пока я могу предположить только одно: твой союзник весьма могущественный и технически превосходит российские спецслужбы. Я предполагаю, что это одна из иностранных разведок, причем далеко не последняя. ЦРУ?

– Бред, – сказал Лева. – Сейчас ты запишешь меня в американские шпионы.

– Попытки проникновения структур из Лэнгли в российский криминалитет уже предпринимались, – сказал Гоша. – Так что не такой уж это и бред.

– Охота на ведьм, – сказал Лева. – Тридцать седьмой год.

Гоша вдруг резко ударил по тормозам. Машину понесло юзом, в салоне запахло горелой резиной, Леву бросило грудью на панель приборов, и «ауди» замерла посреди шестирядной дороги перед самым въездом в тоннель.

– Где трупы? – заорал Гоша. – По самым скромным подсчетам, еще до твоего слияния с таганскими ты положил порядка семидесяти человек! Как тебе это удалось? Где трупы!?

Лицо куратора побагровело, и будь он чуть постарше, Лева бы подумал, что его вот-вот хватит удар.

– Не ори, – сказал Лева. Время, проведенное с конкретными пацанами, многому его научило. В том числе и умению «держать базар». – Неужели вы все думаете, что криком можно решить любую проблему? Криком и насилием? Чушь. Ты много говорил, теперь дай сказать мне. Я хочу, чтобы ты принял как факт следующую вещь. Кем бы ты ни был и на кого бы ты ни работал, разговаривать со мной с позиции силы бесполезно, потому что сила не у вас. Если вы решились на такой разговор со мной, это значит, что вы проигрываете и не способны раздобыть информацию другими путями, поэтому либо мы будем разговаривать на равных, либо я сейчас же выйду из машины, и ты попробуешь меня слить. Только смотри, чтобы тебя самого не слили первым.

Это был блеф чистой воды, и Леву немного беспокоило, что Гоша может воспринять его слова как руководство к действию, но, видимо, тирада попала в точку. Гоша заткнулся и уставился перед собой. Его руки, сжимавшие руль, побелели от напряжения, в лицо бросилась кровь. Куратор не должен слышать таких речей от опекаемого.

– Поехали, – сказал Лева. – Торчим тут, как два тополя на Плющихе. И вообще, надоело мне кататься, что мы, маленькие, что ли? Давай пойдем кофейку где-нибудь попьем.

Лева повернулся к Гоше и оторопел. Прямо в лицо ему смотрело черное дуло пистолета. Дуло казалось еще одним тоннелем, только в конце его не было света, там была только смерть, и она ждала сигнала, чтобы войти в этот мир и забрать свою жертву. Гоша был истинным профи, Лева даже не заметил, как тот достал оружие.

– Я – полковник ФСБ, – сказал Гоша, и Лева тут же преисполнился к нему уважением. На вид Гоше были никак не больше тридцати лет, в таком возрасте полковниками становятся только очень талантливые люди. Особенно в такой структуре, как ФСБ. – Я курирую Москву и Московскую область и волен принимать на месте любые решения, касающиеся моей работы. Объясни же мне, ради всего святого, что удерживает меня от того, чтобы нажать сейчас на курок?

– Профессиональное любопытство, —сказал Лева. – Если бы ты хотел меня убрать, я был бы уже мертвым и терзался каким-то там вопросом, помнишь?