Эра героев. Антимаг - Анатолий Шкирич Страница 45

Атака шла и на разум. Чужие шепотки и образы, начиная с подсказок «отбросить посох и молить о пощаде, пока еще не поздно» и заканчивая советами броситься в безрассудную атаку голыми руками, ведь «именно этого она не ждет». Пока что Тар-Мион умело им сопротивлялся, загоняя непрошеные мысли в дальние уголки сознания.

В древних стенах замка таилось собственное колдовство, его былые хозяева тоже играли с разумом людей. В недрах донжона сейчас творились странные ритуалы, и, похоже, один из них насильно прервался, оставив открытую пробоину в энергетическом поле.

С торжествующей усмешкой маг понял, что нашел уязвимое место в единой колдовской сети замка, той кровеносной системы магии, что питала силой колдунью. И именно в эту пробоину устремил чары Тар-Мион, словно паук, впился в обнажившиеся жилы энергии и устремил по ним яд заклятий все дальше, минуя возведенные ментальные барьеры графини по каналам ее же чародейства. Закрыв глаза, маг скользнул мыслью по тонким нитям энергии туда, где в сияющем центре паутины находился разум колдуньи.

Тень Тар-Миона оторвалась от земли, ее неестественно вытянутые конечности из мрака обросли игольчато-острыми клинками тьмы. Чернота незамеченной скользнула к замершему чародею.

Тар-Мион мысленно продолжал двигаться по текущим к графине потокам эфира мимо решеток защитных чар, заставляя исчезать барьеры, проникая в ее разум с энергией. Он вызвал в памяти нужные страницы заклинаний. Буквы вспыхивали в воображении, колебля и заставляя меняться эфир. Разум создал же и мнимые артефакты, и направляющие знаки и руны.

«Если хватает сил и мастерства, все воплощенное в сознании становится явью в мире колдовства».

Закрыв глаза, Тар-Мион наблюдал, как в мире сверкающего энергетического тумана на разум графини опустились темные сеточки управляющих заклятий – невидимые ниточки умелого кукловода.

«Творящий иллюзии сам же подвержен их влиянию».

Клинки тени уже почти коснулись шеи Тар-Миона, когда маг сжал один из оставшихся защитных амулетов. Яркая вспышка, ослепившая чародея даже сквозь закрытые веки, и впившиеся в ладонь осколки стекла. На земле и стенах отпечатались выжженные контуры тени – отпечаток призванной графиней нематериальной твари.

Из ворот башни и казарм высыпали солдаты. Огоньки безумия в глазах, капающая слюна – магия полностью подавила беззащитные умы. Замахнувшийся мечом парень даже не думал уклоняться от огня и продолжал идти, объятый пламенем. Только за миг до смерти безумие отпустило его, и в глазах промелькнула тень изумления. С крепостных стен полетели арбалетные болты. Но стрелки лишь палили в кусок стены с призрачным подобием чародея.

Через искореженные врата во двор замка пробежали его конструкты, но графиня лишь рассмеялась. Первые бегущие статуи тут же начали покрываться ржавым налетом. Металл распадался рыжей пылью, и через пару шагов ноги големов трескались, а падающий доспех истлевал еще до удара о землю. Разверзлись каменные плиты двора, и открывшиеся провалы жадно втянули пару конструктов.

Оставшиеся големы врубились в толпу нахлынувших солдат. Размашистые удары огромных мечей в неживых руках, вспарывающих одинаково легко кольчуги, ребра и плоть, остановили бы натиск любых храбрецов, но не ведомых магией безумия.

За эти мгновения Тар-Мион успел укрепить оберегающие чары и накопил силы для последнего натиска. Обычному человеку показалось бы, что к колдунье устремились призрачные ленты мрака, обретшие на концах зубастые пасти. Эти щупальца тьмы впились в защитные барьеры, выставленные графиней, сминая заклятия и сжигая энергию в ее волшбе. Двое големов добрались до Аорист, и острия их мечей начали медленно, словно вонзаясь в вековую древесину, продавливать окружающий ее воздух.

Плоть мага горела, словно легкие у пловца, задержавшего дыхание на лишнюю пару минут. Всплыть на поверхность или навеки погрузиться во тьму небытия. Зачерпнув остатки своей жизненной силы, Тар-Мион вложил эту последнюю энергию в подготовленные чары, нацеленные на разум волшебницы. В ее сознании он должен был предстать пышущим силой, а не обессилевшим магом. Но это было лишь начало.

«Надо отправиться в безопасное место на вершине главного здания, восстановить свои силы и уничтожить оттуда это надоедливое насекомое», – эти его слова должны были сейчас звучать в голове колдуньи.

И, когда Тар-Мион ощутил энергию заклятия перемещения, он привел в действие последние, внедренные им в голову графини, чары. Эта его иллюзия всего лишь чуть изменяла окружающий мир в сознании волшебницы. Но это «чуть» и отделяло жизнь от смерти.

«Теперь все решится», – подумал Тар-Мион. Сил у мага не оставалось даже на собственное бегство.

Фигура волшебницы замерцала и переместилась в пространстве. Тар-Мион застыл, ожидая вердикта судьбы, он был готов ко всему, однако его тело не попыталось рассыпаться в пыль или превратиться в камень. Ничья воля не привела в действие скопившуюся в главном здании энергию. Оставшиеся в живых стражники замерли, а затем, побросав оружие, бросились в разные стороны. Конструкты, не пытаясь убивать безоружных без приказа, замерли подобно статуям по всему двору.

На минуту Тар-Мион позволил себе почувствовать, что значит быть безумно уставшим стариком, а затем взмахнул посохом. Повинуясь приказу, часть конструктов направилась в донжон, остальные блокировали выходы из замка.

В сопровождении пары големов маг, прихрамывая, двинулся к массивному зданию.

«Пора насладиться результатом. А затем вытащить этих идиотов и пинком отправить выполнять задание дальше».

Падая, Александр почти коснулся серой хмари.

Мир исчез, и воцарилась тьма. Но лишь на мгновение.

– Хватит дрыхнуть! Здесь черт-те что творится, а у меня нет ног, чтобы убежать самому, – поприветствовал его с тумбочки череп Сола.

Заручившись помощью спинки кровати, Александр поднялся на ноги.

«Подустал я от ненастоящих миров», – он присел на краешек постели и осторожно похлопал Эллис по щекам.

Во время третьего замаха девушка молниеносно перехватила его кисть.

– Еще одна пощечина, и я сломаю тебе руку, – сообщила Эллис, открыв глаза.

Девушка довольно бодро вскочила с ложа и, хотя ее глаза на миг затуманились, устояла на ногах. Оглядев свое одеяние, Эллис скорчила недовольную рожицу.

– Вот это наша девчонка! А то были какие-то платьица-цветочки, – согласился череп.

– Зато ты, смотрю, собран как никогда, – с издевкой фыркнула девушка.

Александр мог бы припомнить и другие деликатные подробности этого вечера, но, вовремя заметив гневный взгляд Эллис, успел прикусить язык.

– Ты все же мне поверила. Но как ты прервала сон?

– Вытащила нож и вонзила в себя, – медленно проговорила Эллис. – Причем до сих пор не знаю почему. Конечно, во сне умереть нельзя, но если бы это был не сон…

Сквозь открытые ставни всю комнату осветила вспышка, и в раме напротив окна загорелся шедевр неизвестного портретиста. Александр растянулся на полу, ожидая еще одного огненного шара. Но действо пока что прекратилось.