Три глаза и шесть рук - Александр Рудазов Страница 45

По-вашему, этот дракон ужасен? Вы еще не видели его изнутри!

Зигфрид Роговая Кожа

Несколько секунд я чувствовал себя так, будто попал в шестерни кремлевских курантов — меня пережевывали. Чудо-хитин выдерживал с трудом — в нескольких местах мое покрытие треснуло, и потекла черная слизь. Перепонка на крыльях в очередной раз порвалась, причем на сей раз особенно неприятно — у меня появились сомнения, смогу ли я в ближайшие дни летать.

К моему счастью, этот дракон не был сторонником тщательного пережевывания пищи — удовлетворившись десятком секунд, он шевельнул языком, и я полетел по пищеводу вниз — прямо в желудок.

— Вот дерьмище-то!!! — только и успел проорать я, катясь по скользкому пищеводу гигантского ящера.

Падение продолжалось недолго, и я оказался в чем-то напоминающем небольшой бассейн в доме для умалишенных — с мягкими округлыми стенками. Примерно до половины желудок дракона заполнял пищеварительный сок — едкая кислота ярко-зеленого цвета. Впрочем, она произвела на меня не большее впечатление, чем пламя, — пощипывает слегка, и только-то. Даже приятно. Серная кислота, в которой я купался в Красном Дворце, щипала, пожалуй, посильнее.

Первым, что бросилось мне в глаза, была та самая кость, которую я видел у дракона в зубах. Она еще не успела перевариться окончательно. Через какое-то время я увидел и ее бывшего владельца — одноногий скелет в доспехах.

Доспехи были довольно легкими, но явно прочными — желудочную кислоту они выдерживали на ура. А вот интересно, что с ними произойдет потом? Перевариваться они явно не собираются, а судя по тому, что других доспехов в желудке не обнаружилось, дракон от них все же как-то избавляется. Вероятно, так же, как люди от случайно проглоченных предметов вроде бусинок.

— Патрон, хватит размышлять! — завопил Рабан. — Надо выбираться отсюда, да поскорее! Концентрация сока может повыситься, и тогда наша кожа не выдержит!

Спорить я не стал. Мне и самому ничуть не хотелось оставаться в этом миниатюрном аду для кающихся грешников. Насколько я знаю, из большинства желудков есть только два выхода. Возвращаться тем, через который пришел, мне не хотелось — еще одного процесса пережевывания я не выдержу. Второй путь тоже не вызывал у меня восторга. Поэтому я решил проделать третий.

Шесть наборов когтей по семь штук в каждом. Когти могут резать даже металл. Этим ли ручкам бояться какого-то трехметрового слоя драконьего мяса?

Я словно превратился в гигантский миксер — с такой скоростью замелькали мои руки, брызжа во все стороны кровавыми ошметками. Куски мяса, падающие в желудочную кислоту, моментально начинали перевариваться. Откуда-то сверху до меня донесся дикий рев, — похоже, дракон почувствовал, что его режут заживо.

Работа мясника давно уже стала для меня привычной. Ходить по колено в крови и слизи — не для этого ли меня создавали с самого начала? Я буравился сквозь драконью плоть подобно могильному червю, а дикий рев становился все громче и громче. К тому же я стал ощущать сильные толчки с той стороны, куда я шел, — по-моему, обезумевший дракон принялся колотить по больному месту.

Я прорвался сквозь слой мышц и ребер, отметив про себя несовпадение с анатомией человека — у людей на животе никаких ребер нет. Потом был довольно тонкий слой внутренней кожи и, наконец, покрывающая его чешуя. Вот здесь пришлось поработать — драконья чешуя по прочности превосходила большую часть всего, что мне доводилось резать.

Я вывалился наружу под исступленный вой обезумевшего от боли ящера. Он хлестал хвостом по стенам, выбивая каменную крошку, бился головой об пол, царапал когтями живот и сначала даже не заметил меня, вылезшего из него, словно личинка Чужого. Потом заметил.

— Ты что натворил, закуска?!! — взревел обозленный монстр, разглядев дырищу в животе. Удивительно, что он вообще был способен разговаривать, — я, признаться, надеялся, что после моего рейда у него во внутренностях он откинет копыта.

Пришлось доделывать работу. Я бесстыдно воспользовался совершенно невменяемым состоянием дракона и молниеносно вскарабкался по его исполинской туше прямо на голову. Он пытался сцапать меня, как собака ловит блоху, но глаза ему застилал кровавый туман, я рефлекторно увертывался от его неловких движений, так что…

Сказки учат нас, что самый легкий способ расправиться с драконом — отрубить ему голову. Не знаю, возможно, это и вправду хорошо действует на драконов-лилипутов, но отрубить голову вот этому диплодоку… С его-то шеей-баобабом! Для этого нужно быть по меньшей мере великаном — обычный рыцарский меч окажет на этот ствол не больший эффект, нежели перочинный ножик. Поэтому я не стал и пытаться отрезать ему голову — когти у меня хорошие, но отнюдь не такие длинные. Вместо этого я вонзил ему в подбородок хвостовое жало.

Эх, надо было сделать это еще внутри! Потому что новая боль, смачно приправленная смертельным ядом, заставила дракона забиться в судорогах. Я чудом удержался, вцепившись в его чешую всеми когтями, но чувствовал себя как матрос на мачте во время шторма. Хорошо еще, что Рабан благоразумно притаился где-то в глубине — во время сражения я уж точно не нуждался в его репликах!

В пещере было жарко, как в доменной печи, — от злобы и боли дракон раскалился, то и дело выдыхая клубы дыма. Я почти ничего не видел — даже мое зрение не могло пробиться сквозь этот дым. Оставалось полагаться на слух и Направление. Да, Направление! Наконец-то я оценил его по достоинству — оно помогало мне вслепую увертываться от драконьих когтей и зубов, одновременно нанося удары как раз в те места, которые в данный момент оказывались незащищенными. Таким образом, я несколько раз бил его по горлу, повредил ноздри, после чего он стал дышать с жутким хрипом, а в конце концов раздалось тихое бульканье, и на меня потекло что-то студенистое. По-моему, это был глаз.

Конечно, и мне доставалось. Направление Направлением, но, когда ты схватился с обезумевшим драконом, остаться целым и невредимым не получится. Один из его боковых ударов переломил мою левую среднюю руку как сухую щепку. Левое крыло тоже оказалось обломанным и висело на ниточке, а хитин на правой половине головы лопнул и разошелся подобно трешине в земле. И все-таки — победа за мной!

Скорее всего, наконец-то подействовал яд. В пылу боя я рефлекторно хлестал хвостом, не обращая внимания на то, удается ли мне куда-нибудь попасть или яд тратится вхолостую. Кислотой я тоже один раз харкнул, но на чешую ящера она оказала незначительное действие, и я не стал понапрасну расходовать заряды. Это хорошо для мягкой человеческой плоти…