Хранители скрытых путей. Багровое небо - Джоэл Розенберг Страница 45

Он постучал пальцем по камню: тук-тук.

— Любопытная ситуация. — Дариен дель Дариен поджал губы. — Полагаю, однако, что судить об этом должен Отпрыск. — И он кивнул словно сам себе. — Мы отправимся к нему сейчас же, Орфиндель. Вы, я и Йен Серебряный Камень.

Йен полагал, что находится в хорошей форме, но к тому времени, как они добрались до верха длинной лестницы, спиралью извивавшейся вокруг шпиля, он изменил свое мнение. Наверное, дело в высоте или в том, что он устал с дороги… легкие горели от каждого вздоха, от каждого шага.

А что Осия и Дариен дель Дариен? Последнему, судя по его виду, было за шестьдесят, а Осия старше самих горных хребтов, но никто из этих двоих не выказывал признаков утомления, только у Дариена дель Дариена участилось дыхание да на лбу выступила испарина, а у Осии чуть напряглись уголки рта.

Лестница обвивала шпиль, подымаясь все выше и выше. По краю ее огораживала позеленевшая от возраста латунная спираль, но если держаться за перила, устанет рука, в которой держат оружие, так что Йен продолжал тащиться вверх, не опираясь.

Темный диск наверху шпиля постепенно приближался. Йен поймал себя на том, что ищет в нем отверстия. Есть же там какие-то проходы: вряд ли у Отпрыска водятся толпы слуг-вестри, чтобы таскать наверх все, что надо, и вниз — все, что не надо.

Или таки водятся?

Йен почувствовал замешательство, видя, что едва не отстает от двух стариков. Может, у них мышцы из износостойкой резины?

Или они устали так же, как и он сам, но просто у них упрямства больше?

— А Отпрыск когда-нибудь спускается отсюда? — спросил Йен, стараясь, чтобы его голос звучал ровно.

— Редко, — отозвался Дариен дель Дариен. — В последние годы все реже и реже. Это по большей части дань традиции. Ведь Отпрыск не таков, как правители остальных Городов. Он не может позволить себе… принимать участие в решении повседневных дел в той мере, в какой это могут себе позволить Его Твердость или Его Пылкость.

Если речь, произнесенная во время восхождения, и нелегко далась Дариену дель Дариену, ни по лицу, ни по голосу заметить этого было нельзя.

— Тут на сцену выходите вы, если я правильно понял.

— На сцену? — Дариен дель Дариен кивнул. — Да. — Тонкие губы на мгновение поджались, затем растянулись в улыбке. — Понимаю. Вы думали, что клаффварер Старой Крепости — то же самое, что и клаффварер любого другого Города? — Он покачал головой и повернулся к Осии. — Орфиндель, вы не объяснили молодому человеку, каково истинное положение дел, исходя из каких-то своих соображений?

Осия молчал мгновение.

— Я объяснял, но не уверен, что Йен вник в мои слова.

Класс. Я еще и дурак.

— Нет, — произнес Осия, отвечая на невысказанную мысль, — дело не в глупости. Просто, скажем так, недостаточное знакомство с местной спецификой. Здесь все иначе и не укладывается в известные тебе рамки.

— Все везде разное, — заметил Йен.

— О! Именно это я и имел в виду, — откликнулся Осия. — Хотя, — добавил он ничего не значащим тоном, — не всегда было принято, чтобы Отпрыск столь высоко возносился над земным.

— Отпрыск считает, — пояснил Дариен дель Дариен, — что чем меньше он вмешивается в обыденную жизнь, тем больше веса обретет его вмешательство в том случае, когда он сочтет нужным самолично войти в обстоятельства.

Что ж, может, это и правда. Но номинальный правитель, лишенный реальной власти, — тоже известное явление.

Около тысячи лет японский император и его двор были фактически пленниками того клана или рода, представители которого реально управляли страной, редко показывая знати, кто на самом деле принимает решения. Время сёгуната закончилось в девятнадцатом веке — Йен не очень хорошо помнил детали, — после чего-то вроде реставрации. Мэйдзи, точно: после Реставрации Мэйдзи.

Но у японцев вновь случилось что-то наподобие сёгуната, что вовлекло их во Вторую мировую…

…и кончилось Хиросимой и Нагасаки.

Боялся ли Дариен дель Дариен, что приход Обетованного Воителя положит конец правлению клаффварера?

Если и существует вежливая форма подобного вопроса, Йен ее не знал. Надо будет потом осведомиться у Осии.

С каждым поворотом спирали диск над головой делался все ближе. Наконец стал заметен темный люк, казавшийся единственным входом внутрь.

Если Отпрыск и впрямь хотел держаться в стороне и надо всем, это ему удалось. Спиральная лестница закончилась на площадке, откуда наверх, в темноту люка, вел единственный путь: деревянная лестница, до странности простая.

— Будьте любезны немного подождать, я узнаю, примет ли нас Отпрыск. — Дариен дель Дариен, вскарабкавшись по лестнице с обескураживающей легкостью, исчез в темноте.

Йен прислонился к холодному камню и сделал глубокий вздох:

— Что ж, теперь понятно, кто тут неженка.

— Йен, сила бывает разная, — сказал Осия. — И у Дариена дель Дариена, и у меня гораздо меньше мышц, которые требуется напрягать, нежели… у других людей.

Из отверстия наверху показалось лицо клаффварера.

— Будьте любезны, поднимитесь сюда.

Йен не совсем представлял, с чем столкнется — обычная проблема в Тир-На-Ног, со временем к этому привыкаешь, может быть, и зря, — но ожидал он великолепия и комфорта. В конце концов апартаменты Отпрыска! Принимая во внимание роскошь комнат, где селили гостей, Йен готовился столкнуться по меньшей мере с еще большей роскошью и комфортом.

Однако круглая скудно обставленная зала выглядела едва ли не по-монастырски. Свет сюда проникал сквозь ряд забранных кварцем окон, изгибающихся соответственно форме стены. Пол покрывал мозаичный паркет, набранный из маленьких кусочков дерева, которые нарезали словно наобум, а потом так тщательно подогнали друг к другу, что стык можно было заметить только по разнонаправленным волокнам дерева.

В дальнюю стену был вделан небольшой изогнутый обеденный стол; на нем стояли хрустальный кувшин с водой, несколько стаканов — на кухне у Торсенов стаканы поизысканнее — и небольшой чайник на чугунной подставке, под которым горела спиртовка. Резкий запах горящего спирта не мог, однако, заглушить мускусного духа гнили и плесени, уместного в сыром подвале.

В комнате было всего два стула, оба низкие и глубокие; рядом с каждым стоял небольшой столик. На одном столике горой лежали бумаги, и отдельные листки, и переплетенные вместе; на втором ничего не было, кроме пера, чернильницы и довольно обычного на вид ножа: Йен решил бы, что нож охотничий, хотя здесь, наверху, вряд ли найдется дичь.

Длинная черная завеса свисала с латунной штанги, вделанной высоко в стены, и закрывала заднюю часть комнаты. Если где-то роскошь и была, то только за этой занавеской.

Ну же, Отпрыск, почему бы тебе не отвлечься ненадолго от своих танцовщиц, чтобы выйти поговорить с нами?