Солнечный удар - Рэйчел Кейн Страница 45

Он со всей силы бросился на стекло – я ощутила это как отголосок далекого землетрясения. За стеклом простирался огромный мир, полный странно деформированных форм и диких цветов. Там были люди – огромные сгустки цвета и формы. Один из них привлек мое внимание неоново-желтым нарядом. Рэйчел?

Дэвид был в бутылке. В отличие от меня, не запечатан, но выйти почему-то все равно не мог.

Стекло дрожало, когда Дэвид ударялся в него. Я чувствовала, как энергия расходится волнами, как поверхность сильно вибрирует и покрывается рябью. Как стекло раздувается, словно пузырь, становится из прозрачного молочно-белым, искривляется…

Дэвид упал на колени. Стекло со звонким, мелодичным хлопком приняло прежнюю форму. Гладкое и прозрачное.

– Выпусти меня, – хрипло произнес он. Он был истощен. Блики света заиграли на его медных волосах, бледно-золотой коже, в широко распахнутых глазах. – Пожалуйста, отпусти меня к ней. Ты сам не понимаешь, что делаешь.

Не было чувства, что кто-то пришел. Просто оказалось, что Джонатан уже сидит в углу комнаты. На нем была обычная человеческая одежда, но сила в глубине его глаз и усталость вечного узника оказались совершенно нечеловеческими. Он выглядел намного хуже, чем когда мы виделись.

Дэвид поднялся на ноги и повернулся у нему.

– Я должен идти, Джонатан. Сейчас.

– Никуда ты не пойдешь, – ответил Джонатан. Его голос был тихим, усталым и охрипшим. – Сейчас это единственное безопасное место для тебя. Нет никакого смысла идти. И ты знаешь, что я прав, так что не надо на меня так смотреть.

Дэвид сдвинул брови.

– Как смотреть?

– Так. Всем видом показывая – «ты ничего не понимаешь». Черт, я понимаю. Я тоже любил и люблю. Но жизнь свободного джинна – важнее всего. Ты можешь потерять всё. Ты хочешь смерти или чего похуже?

– Разумеется, нет.

– Тогда прекрати биться головой о стену и пойми, что мир не вращается вокруг твоих страданий.

Дэвид шагнул вперед, сжав кулаки, с перекошенным лицом.

– О, я понимаю, поверь мне. Я слишком часто играл с тобой в шахматы. Но я не позволю тебе пожертвовать ею, как пешкой, Джонатан. С ней что-то случилось. Ее призвали.

– Я знаю. – Джонатан неловко уперся лбом в стеклянную стену. – Патрик это организовал. Послушай, я знаю, что ты этого не одобряешь, но ей необходимо научиться жить новой жизнью. Это лучший способ.

– Черт! – Дэвид пнул стену так сильно, что она загудела. – Ты редкостный ублюдок. Ты самоуверенный с…

– …сукин сын, – закончил Джонатан и прикрыл глаза. – Ты уже так называл меня, знаешь ли. И уж поверь, на этот раз лесть тебе не поможет. Это необходимо, если ты хочешь, чтобы она выжила. Не будь идиотом. С Льюисом она в полной безопасности… с магической точки зрения, во всяком случае.

– Идиотом? – отозвался Дэвид и медленно повернулся к нему. О боже. Его взгляд… Он вновь стоял у стекла, обхватив себя руками, казалось, лицом к лицу с Джонатаном.

– Ты думаешь, она у Льюиса?

Глаза Джонатана на мгновение открылись. Секунда сомнений в этих древних, усталых и очень могущественных глазах. Он не ответил.

– Это Иветта, – прошептали Дэвид. – Ты не понимаешь? Я не знаю, как, но она заполучила Джоанн. И ты знаешь, что она сделает.

Джонатан, кажется, вздрогнул – еле заметно – но, как бы то ни было, он быстро с собой справился.

– Уж лучше она, чем ты.

Дэвид замахнулся кулаком, очевидно, желая обрушить его на лицо Джонатана.

Тот и даже не шелохнулся. Дэвид отошел к противоположной стене, опустился на пол и на несколько секунд закрыл лицо ладонями.

– Тебе не приходит в голову, что она может быть так же важна, как я? Как ты? – спросил он.

Джонатан насмешливо приподнял брови.

– Правда? Нет. Никогда не приходило. И, погоди-ка… нет, даже сейчас не приходит.

– Отпусти. Иветта хочет меня, – сказал Дэвид. – Не притворяйся, что не знаешь. Она всегда хотела. Раз пять, наверное, подкатывалась к Плохому Бобу. Ей только намекни, и она тут же прискачет. Я знаю, как на нее воздействовать. Дай мне несколько часов – я вернусь и приведу с собой Джоанн.

Джонатан раздраженно выдохнул.

– Твои аргументы?

– Я могу это сделать. Джоанн даже не представляет, с чем она столкнулась. А я представляю.

Полсекунды колебаний – пожалуй, даже больше, чем эта идея заслуживала – и Джонатан спокойно произнес:

– Нет. Ты остаешься здесь. Поверь, ты потом сам будешь меня благодарить.

– Да? – Дэвид делал что-то странное. Он остановился, стряхнул с себя пальто оливкового цвета, и оно соскользнуло на пол, потом резкими, нервными движениями расстегнул белую с голубым рубашку. Бросил ее сверху. Стянул светло-серую футболку, обнажая отливающую золотом кожу. Любуясь этим зрелищем, я недоумевала, какого же черта он делает.

– Ты никогда не был в рабстве, Джонатан. Никогда за всю свою жизнь. Ты не знаешь, что это такое.

– Я знаю, что это такое, – сказал Джонатан, и судя по тону, этот аргумент был уже не оригинален. Он смотрел на Дэвида и хмурился все больше и больше. – И какого черта ты делаешь?

– Это насилие, – продолжал Дэвид. Он расстегнул джинсы и выскользнул из них. – Когда кто-то отнимает твою волю и заставляет тебя делать то, что он хочет. Даже ты сам не принадлежишь себе. Не важно, как добр твой хозяин, как чисты его намерения, какое благо ты творишь – это все равно насилие. Это ты понимаешь? Ты отдал ее Патрику. Патрик отдал ее Льюису, и, возможно, она согласилась на это, но такое… нет. Ты даже не представляешь. Я не оставлю ее одну в руках Иветты.

Ответа не последовало. Джонатан по-прежнему смотрел на Дэвида, и выражение его лица не изменилось. Может, он размышлял о преимуществах «Гиннеса» перед «Сэмом Адамсом» – я не знаю. Или о тайнах мироздания.

Дэвид снял белье, бросил его на кучу одежды и повернулся в стеклу. Широко развел руки. Обнаженный, он был окружен золотым ореолом. Я чувствовала, как он стягивает энергию, чувствовала гигантский вихрь на эфирном уровне. Он вытянул руки и прижал ладони к стеклу.

– Так ты выпустишь меня? – спросил он.

– Нет, потому что у тебя нет никакого плана, кроме как кинуться под гранату и понадеяться, что кто-нибудь вытрет мокрое место, которое от тебя останется. – Голос Джонатана не выдал волнения. – Надень что-нибудь, а то простудишься.

Дэвид вдруг стал очень спокойным, и я ощущала исходящие от него острые вспышки силы. Прямо в стекло, как лазер. Они снова и снова ударяли в барьер, деформируя его, превращая из прозрачного в матово-молочный.

– Ничего не выйдет, Дейви, – сказал Джонатан. – Поверь мне. Ты тратишь так много сил, чтобы поддержать жизнь в этой девушке, что не сможешь разрушить даже мыльный пузырь. А, знаешь, если хочешь мое мнение, то девушка очень крута. Может, она удивит тебя. Может, меньше всего ей сейчас надо, чтобы ты мчался спасать ее?