Варвар - Денис Кащеев Страница 45

Крим пришел в себя в камере, лежа на полу. Голова гудела. Очевидно, тюремщики приволокли его сюда и бросили прямо у двери. Почему? Где он был? Что с ним сделали?

Память услужливо выдала картинку: офицер Патруля с красным от гнева лицом стоит, опершись руками о стол, и, подавшись вперед, что-то кричит. Майор Зифф. Что еще за майор? Ах да, патрульный, который допрашивал его. Он еще так забавно сердился. Точно, теперь он вспомнил: майор разозлился и выскочил из-за стола, оставив без присмотра бластер, а потом. Что же было потом? Он вернулся назад и кого-то позвал. Кого? А, ну конечно же, охранника, тоже патрульного. И тот вколол ему какой-то наркотик. «Сыворотку правды» — так, кажется, назвал его этот Зифф. Он хотел, чтобы Крим ответил на какой-то вопрос, а тот молчал, пытаясь вывести офицера из себя. Да, точно, так все и было. А затем. Что затем? Дальше он ничего не помнил.

Опираясь на правую руку, Крим подтянул ноги к животу и поднялся на четвереньки. Постояв так с минуту и убедившись, что голова не кружится, он медленно выпрямился, встав на колени. Тело немного повело в сторону, но Шторр устоял. Подождав еще минуту, он, наконец, решился и поднялся на ноги.

Слегка пошатываясь, Крим доплелся до нар и сел на них. Интересно, что же такое хотел узнать у него патрульный? Или, вернее сказать, что он узнал: ведь невозможно что-то утаить под воздействием «сыворотки правды»? Что он мог выдать, каким таким секретом обладал?

Грохот замка прервал его размышления. Крим вскинул голову. Принесли пищу? Уже? Неужели он пролежал без сознания почти сутки?

Дверь открылась, но у появившегося на пороге тюремщика не было в руках миски.

— Шторр! Выходи! — отрывисто приказал кешлянин. Крим встал.

— Я не могу идти, — проговорил он. — Майор Зифф накачал меня наркотиками. Я требую, чтобы ко мне немедленно прислали врача и сняли, наконец, наручники!

— Будет тебе врач, — бросил неожиданно тюремщик. — А сейчас без разговоров: марш в коридор!

Стараясь держаться прямо, Крим вышел из камеры, только сейчас удивившись, что охранник на этот раз явился один, без традиционного караула у двери. Шторр искоса взглянул на конвоира: тюремщик как тюремщик. Поношенная форма, по крайней мере, неделю не чищеные сапоги, бластер у пояса, связка ключей. Или кешляне считают его уже настолько ослабшим, что три охранника для него — роскошь? Что ж, при случае он заставит их пожалеть об этой ошибке.

— Топай, — велел конвоир.

На этот раз его вели в сторону, противоположную кабинету майора Зиффа. Что это там говорил тюремщик о враче? Неужели ему будет, наконец, оказана медицинская помощь? Хорошо бы. Хотя, конечно, после всего случившегося верится в это слабо. Скорее, наоборот. Что, если он им просто больше не нужен? Если проклятый майор вытянул из него все, что хотел — вполне мог приказать выбросить отработанный материал. Вот выведут его сейчас во дворик, поставят к стеночке и. С другой стороны, стоило его для этого тащить обратно в камеру? Нет, похоже, Крим, еще поживем.

Конвоир ввел Шторра в небольшую проходную комнатку, приказал встать лицом к стене и постучал в неплотно прикрытую белую дверь.

— Входите, — раздалось из-за нее.

— Входи, — он подтолкнул к двери Шторра.

С первого взгляда Крим понял, что действительно попал в медицинский кабинет. Весь заставленный аппаратурой, он словно перенесся сюда с «Викинга». Те же экраны, провода с присосками, датчики, шкалы со стрелками, койка у стены. Вот сейчас раздастся голос: «Раздевайся», и из-за модуля общего диагноста выйдет доктор Артур, в голубом комбинезоне с золотыми погонами лейтенанта на плечах и стилизованной эмблемой змеи, обвивающей чашу с ядом, на груди.

— Заключенный Шторр доставлен, — доложил конвоир.

— Спасибо, — за диагностом и вправду возникло какое-то движение, и перед Кримом появился хозяин кабинета — полная противоположность доктору Артуру. Землянин был весьма упитан, этот — тощ, как жердь, даже узкий лиловый китель — и тот висел на нем, как на огородном пугале. Стив гордился густыми рыжими волосами, особенно — усами и бородой — череп кешлянина был абсолютно лыс. С лица землянина не сходила улыбка, глаза имперского врача смотрели настороженно и холодно. — Сними с него наручники, — коротко распорядился он.

— Но, док, это же опасный преступник, варвар! — несмело попытался возразить тюремщик.

— В настоящий момент это всего лишь мой пациент, — презрительно отмахнулся доктор. — Делай, что я сказал, не тяни. Ты же знаешь, кто распорядился привести его сюда, — слово «кто» врач произнес с каким-то особым нажимом.

Это подействовало.

— Слушаюсь, — тюремщик подошел к Криму и маленьким ключиком разомкнул стягивавшие его запястья стальные браслеты. Наручники со звоном упали на пол. Конвоир хотел было нагнуться за ними, но почему-то передумал.

— Идите сюда, Шторр, — велел доктор Криму, без особых эмоций разглядывая кровавые рубцы, оставшиеся от наручников. — Раздевайтесь и ложитесь, — он кивнул в сторону койки.

Действуя одной рукой, Крим расстегнул рваную рубашку, снял ботинки и брюки.

— Это тоже, — врач указал на наложенную Брендой Мейер пародию на повязку. — Что у вас с рукой?

— Думаю, сломана, — проговорил Крим.

— Ладно, посмотрим. Ну, что ты сидишь? Я же сказал: ложись.

Доктор говорил сердито, но причиной его злости был явно не Крим. Хотя, похоже, забота о варваре и не доставляла ему удовольствия, Шторр оставался пациентом, которому требовалась помощь. К тому же, за всем этим, без сомнения, стояла чья-то весьма высокопоставленная воля.

Крим вытянулся на койке. Врач тщательно разместил у него на теле датчики и отвернулся к диагносту. Несколько минут он не отрывался от экрана, затем возвратился к Шторру.

— Ничего страшного. Сотрясение мозга, в трех местах перелом руки, остальное простые синяки и ссадины, — проговорил он, словно бы для себя.

— Мне одеваться? — спросил Крим.

— Да… Впрочем, постой. Не пускать же тебя к милорду таким. — он сделал долгую паузу, словно подбирая нужное слово, но так и не закончил предложение. — Там, за дверью, — врач указал вглубь кабинета, — душ. Иди, вымойся, а я пока приготовлю повязку.

— Нельзя выпускать его из виду, док, — осмелился заметить тюремщик.

— Хочешь сопровождать его? Никуда он оттуда не денется, не бойся. Ну, что ты встал? — это уже относилось к Шторру.

Ласковые теплые струи словно перенеслись в этот жестокий мир из той, другой жизни. Закрыв глаза и подставив под них лицо, можно было представить, что нет никакой тюрьмы, нет никакой Кеш-Шлим, а есть база, есть теннисный корт, есть Петра, которая ждет его у лифта, есть оранжерея, способная укрыть их от чужих глаз своей густой зеленью. Но тупо ныла рука, саднило в клочья растерзанные запястья, и грозно звучал в ушах нетерпеливый голос конвоира: