Ланселот, мой рыцарь - Оксана Елисеева Страница 45

— Британию завоюют? — взревел Ланселот, вновь схватив ее за плечи. Он так крепко сжал ее, что ей казалось — его пальцы продавят ее насквозь. Черные глаза буравили ее с такой ненавистью, что Хелен по-настоящему испугалась. — Пока я жив, никто не завоюет Британию!

Он оттолкнул ее и ушел, даже не оглянувшись. Селина тут же примчалась в беседку и помогла ей сесть на скамейку.

— Британию завоюют, — сказала Хелен скорее самой себе, чем ушедшему и не имевшему возможности ее слышать Ланселоту. — Сюда вторгнутся орды сакских племен. Бритты вынуждены будут бежать в Ирландию и на континент, в Арморику. Лишь жалкие остатки их останутся на Британских островах, бесследно растворившись в племенах завоевателей.

Селина потрогала ее лоб.

— С вами все в порядке, леди Хелен? Вы говорите что-то не то.

— Нет, Селина, я говорю то. Самое то. Так и будет, если я не остановлю Ланселота и Гвиниверу. А если остановлю? Что будет тогда?

Она сидела и размышляла вслух, не замечая, что Селина ушла.

Как сложится история Британии, если сейчас саксы не сумеют завоевать страну? Возможно ли такое? Если Артур с помощью Ланселота сдерживает их натиск в течение десяти лет, то сейчас, объединив еще несколько королевств, не сможет ли он и вовсе выгнать их с острова? А если ему это удастся, то как повернет история дальше? Ведь вряд ли сакские племена успокоятся и прекратят свои притязания на остров.

Экспансия саксов, как знала Хелен, продолжалась более двух веков, пока почти вся территория современной Англии не оказалась в их руках. Бритты были постепенно оттеснены в Уэльс, Корнуолл, на север, откуда их впоследствии также вытеснили. Остатки бриттских племен переселились в Ирландию и на территорию нынешней Бретани, а большинство были попросту уничтожены и порабощены.

Так что же будет, если сейчас она предотвратит смерть Артура? Хелен с грустью подумала: вряд ли что-то глобально изменится. Британия будет завоевана, ведь прекрасно известно: как только умирает сильный лидер, объединявший своей властью множество окружающих земель, на смену его правлению приходят хаос и раздор. Каждое мелкое королевство будет стремиться либо захватить власть себе, либо снова станет независимым, а следовательно, уязвимым для иностранной экспансии. И пройдет еще довольно много времени, прежде чем появится новый сильный лидер, способный объединить их всех.

Пока Хелен размышляла над судьбой Британии, находящейся в ее руках, и, соответственно, над судьбой всего мира, поскольку Британия — наверное, единственная страна, так существенно повлиявшая на весь мир в целом, Селина ходила за Гавейном. Они застали Хелен сидящей в беседке и вертящей в руках цветок.

Гавейн сел рядом с ней и потрогал ее лоб.

— Вы нездоровы, леди Хелен? Селина обеспокоена вашим состоянием. Она утверждает, будто вы говорили какие-то странные вещи.

Хелен вздохнула. Неужели ей снова придется все повторять?

— А еще она сообщила мне, что вы с Ланселотом вновь поссорились.

Хелен согласно кивнула. Разве бывает день без ссор с Ланселотом? Гавейн усмехнулся.

— Когда вы перестанете ссориться, солнце встанет с запада, — с улыбкой заметил он.

Хелен не выдержала и устало улыбнулась.

— Он не верит мне. А я просто пытаюсь помочь ему, — попыталась объяснить она. — И всем вам. То есть нам. Это все так сложно. Я даже думаю, нужно ли мне во все это вмешиваться? Но что, если меня послали сюда именно за этим? Чтобы я исправила эту ошибку?

Гавейн переглянулся с Селиной. Затем подал руку Хелен.

— Пойдемте с нами. Вы приляжете, отдохнете. Селина заварит вам успокаивающие травы.

Хелен вскинула на него глаза. Они тоже не верят ей! Но ведь они ничего не знают. Возможно, стоит рассказать обо всем Гавейну. Нет, он тоже сочтет ее сумасшедшей. А ей хотелось, чтобы ее здесь хоть кто-то поддержал. Может, стоит рассказать лишь часть истории? Тогда он подумает, что она просто приревновала Ланселота. Хелен, как никогда остро, ощутила свое одиночество здесь. Как же ей вернуться обратно, в двадцатый век?

Она снова сидела между Гавейном и Ланселотом, но на этот раз король не приставал к ней с просьбой рассказать ту историю, да и рыцари заметно поутихли. Королева лишь иногда бросала на нее странные взгляды, а Ланселот разговаривал с Артуром и так же не обращал на нее никакого внимания. На помощь Хелен пришел Гавейн, начав рассказывать о своей жене, замке и своих сыновьях.

За разговором она незаметно следила за королевой и заметила, какие взгляды та бросает на Ланселота, когда думает, что ее никто не видит. А король увлечен беседой со своим первым рыцарем и не замечает, что творится за его спиной. Ланселот же, видевший все взгляды, посылаемые ему прекрасной королевой, постепенно начал отвечать односложно, затем и вовсе на один из вопросов Артура не смог ответить. Хелен пришлось толкнуть его в бок. Королева, увидев это, с победной ухмылкой повернулась к своей соседке.

Гавейн слегка наклонился к Хелен и шепотом сказал:

— Не вздумайте снова поссориться с ней.

Хелен презрительно подняла брови.

— Я не собираюсь ни с кем ссориться.

— Смотрите же, Ланселот очень долго убеждал Артура в том, что в дальнейшем вы будете вести себя соответственно.

— Почему же он сам мне об этом не сказал?

— Достаточно того, что об этом сказал вам я, — спокойно проговорил Гавейн и повернулся к Тристану, сидящему по другую сторону от него.

Хелен осталась без собеседника. Ланселот разговаривал с Артуром, Гавейн с Тристаном, и она сосредоточилась на еде. Но, перехватив очередной презрительно-насмешливый взгляд королевы, Хелен не выдержала и тронула Гавейна за рукав, привлекая внимание.

— Я всего лишь хотела помочь сэру Ланселоту. От созерцания прекрасного лица королевы он забывает слова, — сказала она.

— Ваша язвительность не делает вам чести, — заметил Гавейн. — А Ланселот сам разберется.

— У него нет ни единого шанса устоять перед ней. Посмотрите сами.

— Леди Хелен, я понимаю, что сэр Ланселот оказывал вам знаки внимания в Солсбери, — слегка раздраженно начал Гавейн. — Но…

— Как вы смеете предполагать, что я его ревную! — шепотом прервала его Хелен. — Я всего лишь хочу предотвратить возможный конфликт между ним и Артуром.

Гавейн недоверчиво посмотрел на нее, а затем наконец обратил внимание на откровенные взгляды королевы на Ланселота.

— Извините меня, если я оскорбил вас, — сказал он. — Но вы не можете отрицать: в Солсбери между вами промелькнула искра.

— Ничего подобного, — отвергла его предположения Хелен, невольно заливаясь краской. — Просто ваш дорогой друг сэр Ланселот не может пропустить ни одной мало-мальски привлекательной юбки.

— Мы в замке уже три дня, а он пока не заинтересовался ни одной.