Игра на вымирание - Андрей Денисенко Страница 45

– Хвала небу. Макс! Макси! Ты слышишь меня?!

– Одну минуту, миссис Вандлер. Я введу модификаторы. И, пожалуй, еще обезболивающее.

У моего бедра шикнул инъектор. Мышцы отозвались странной ноющей болью. Вздрогнув всем телом, я попытался подтянуть немеющие ноги.

– Да, все в порядке. Еще минута – и вы сможете нормально поговорить.

– Спасибо, Джордж. И тебе, Майки. Мне так не хотелось везти мальчика в стационар.

– Ну что вы, миссис Вандлер. Это наша работа. А парню дома будет лучше.

Я с трудом разлепил веки. Перед глазами маячили два белых пятна… нет – два человека в белых костюмах медиков лаборатории. Одного из них я знал по отцовским вечеринкам в саду – Джордж Валлес, дядя Джордж, любитель пива и пляжных состязаний. Другого, возможно, тоже видел пару раз… Новый приступ тошноты заставил желудок сжаться в болезненном спазме.

– Но-но, парень, ты уже пришел в себя, верно? Давай-ка без глупостей. Дыши глубже, думай о девочках… – Склонившийся надо мной дядя Джордж пискнул датчиком, – Покажись-ка… полный порядок. Давление в норме, температура тоже, легкая аритмия, но это скоро пройдет. Давай держись, и больше без глупостей, ясно?

Могучая волосатая лапа потрепала меня по щеке, я отстранился. Гулко засмеявшись, дядя Джордж сложил в пластиковый кейс какие-то приборы и двинулся к калитке… я осознал, что лежу на лужайке в нескольких шагах от дома, рядом со мной – мама, чуть поодаль встревоженно переминается с ноги на ногу учитель Ли.

– Что… что со мной? – Я попытался подняться, но руки задрожали и подогнулись. Если бы не мама, я бы здорово приложился головой.

– Тихо, мой милый, тихо. Тебе надо полежать. Сейчас подействуют модификаторы эндокринного фона, и Ли перенесет тебя в дом. А пока просто не двигайся и постарайся не терять сознание.

– Что со мной, мамочка?

– Тренировка. Сражаясь с ним, – Ли показал на замершего неподалеку дроида, – ты тратил слишком много сил… жизненно важных сил.

– Но ведь ты же сам… – я помолчал, борясь с приступом тошноты, – …сам учил меня. Говорил, что только генер способен по-настоящему использовать… себя…

Ли вздохнул, а я снова едва не вырубился.

– Тебе надо отучиться быть суперменом, Макси. Исключить щенячье геройство. В бою ты способен использовать «Удар сердца» и замедлить время… но при этом ускоряешь свой метаболизм. Можешь прыгнуть выше деревьев и бежать со скоростью ветра – но рискуешь порвать собственные мышцы. А нанося гипноудар, бьешь своей же жизненной энергией… Всегда помни об этом, особенно – в азарте боя. Нельзя увлекаться целью. И когда в бою тобой будет руководить холодный расчет, я пойму, что не зря тратил время.

– Ли, так нельзя. Не сейчас, – мама наклонилась надо мной, я увидел ее полные беспокойства глаза. – Макси, сынок, послушай. Ты уже многое умеешь и еще многому научишься. Но нельзя забывать, что твои навыки – не энергия имп-батарей, а внутренние силы твоего организма. Относись к ним бережно, не надо бессмысленного геройства. Понимаешь, о чем я?

Опираясь на руку Ли, я все-таки сел. Учебный дроид стоял посреди лужайки, поблескивая черной полированной броней. Один из манипуляторов, по которому я выполнил удар «Луч солнца», был надломлен и нелепо торчал вверх. Ли проследил мой взгляд.

– Хороший удар, мальчик. Действительно хороший. Перебить такую сталь не способен ни один мио-имплантат. А ты – можешь. И все же крупно повезло, что друзья твоего отца оказались на месте. Если бы в лаборатории не нашлось подходящих модификаторов, пришлось бы везти тебя в госпиталь. Поверь, неделя в палате – это скучно.

Сил у меня хватило только на виноватую улыбку.

– Я… понял. И буду осторожен, учитель. Но… все равно – круче всех.

– Как настоящий генер, да, – Ли смотрел на меня строго, но в голосе его послышалось облегчение.

3

Корп «Германия», зона «Берлин», территория реконструкции 16.35, 3 сентября 2034 г.

Это была довольно потрепанная «Тойота-Прима» не самого свежего года выпуска. Обычный городской «электро», без водородника и претензий на люкс. Машина стояла в тупике глухой подворотни, с одной стороны скрытая давней свалкой, с другой – прикрытая грязным тряпьем. Ни вертолет, ни случайный патруль, случись тому проезжать, не заметят.

Я всмотрелся в тусклый глянец капота и сдавил ключ. «Прима» отозвалась негромким щелчком. Почти повиснув на дверке, я плюхнулся за руль. Бинго.

Если не считать пары парковочных талонов, бардачок был пуст. Я сунул туда автомат и не спеша обшарил боковые ниши. Сигареты, чистый блокнот, пластиковая карта местной сети заправочных станций и реклама стрип-клуба. Хм, интересная коллекция. Вытащив трофейную сигарету, я закурил.

Если мальчики держали эту машину как запасной вариант, то и кое-какой запасец должны были предусмотреть. Бинты и наличность, например. И пушку какую-нибудь. Мало ли что может случиться. Где же это все? Правильно.

Докурив, я вздохнул и предпринял путешествие к багажнику. Ноги подкашивались, по спине струился противный липкий пот, но результат имелся. Сам не зная как, я перетащил увесистую черную сумку в салон, откинул спинку сиденья и вот так, лежа, занялся изучением трофеев.

Все было приготовлено по высшему разряду, имелись и бинты, и кредитка на предъявителя, и даже сменная одежда. В боковом кармане обнаружился компактный пятизарядный пистолет и запечатанная армейская аптечка. Но больше всего мне понравился небольшой пластиковый пакет. Документы. С фотографии на меня смотрел короткостриженый мужик неопределенного возраста. Зигфрид Ланц, корпорация «Крафт-Цейсс», техник 1-й категории. Он же – на служебном пропуске и карточке мобиля.

Я покосился в зеркало. Немного похож, особенно небритым и в темноте. Серьезную проверку, конечно, не выдержит, но для обычного патруля сойдет. Я вздохнул и занялся самым неприятным: дыркой в боку.

Морщась, стащил куртку, разрезал задубевший от крови свитер. Стараясь не смотреть на всю эту жуть, в который уже раз пшикнул инъектором. Не переборщить бы с анальгетиками…

Через полчаса, когда ноющая рана скрылась под слоем бинтов и бактерицидного пластыря, я натянул чужой свитер, обессиленно откинулся на сиденье и закурил. Моя бледно-зеленая рожа в зеркале не выглядела цветущей вообще. От большой дозы армейских лекарств во рту появился металлический привкус, и даже сигарета казалась горькой на вкус. Морщась, я отправил ее в окно и задумался. Славному парню Максу Ковальски следовало решить, как жить дальше. Постулатов было два. Первое: я не хотел в местную тюрьму и просто разборок с корпоратами. Второе: нравится мне или нет, блондинку надо выручать. Еще один пункт вытекал из первых двух: неплохо бы связаться с шефом, сбросить образцы ДНК и поплакаться в жилетку. Может, патронов по доброте душевной подбросит… я как мог порадовался собственному остроумию и, кстати, сунул за пояс найденный пятизарядник.