Танки генерала Брусилова - Анатолий Матвиенко Страница 45

Макаров не мог понять – он пропустил звук торпедных попаданий за громом артиллерийских разрывов или их не было вообще? Оглохшие и слегка контуженные моряки не слышали шум винтов, указывающий направление на врага. Но несколько затихающий обстрел подсказал, что они выбрались за корму преследователям.

– Поднять перископ! – просипел Макаров, практически не слыша собственного голоса.

Увиденное не обрадовало. Оба целехеньких японских охотника разворачивались. По лодке лупила кормовая пушка эсминца, который на время перекрыл крейсеру сектор обстрела.

– Убрать перископ! Гони на полную!

– Через две мили позиция «Ската», ваше высокопревосходительство, – напомнил штурман.

– Сигнальте им о постановке мин. Если, конечно, там услышат колокол. Их акустик тоже не железный.

Имея преимущество чуть больше полумили, заработанное во время поворота японцев, лодка тянулась к глубинам, отмеченным на лоции. До них мили полторы, и не успеть никаким чудом, ибо скорость эсминца втрое выше, чем у «Налима» под водой. Только погружение ниже девяноста футов даст безопасность от снарядов. С бомбами сложнее, если на миноносце установят правильную глубину их подрыва.

– Может, стоп машина и заляжем на дно? – спросил командир.

– В трех милях от главной стоянки их флота и на изрядно побитой лодке? Лечь сможем, всплыть – вряд ли. Не отчаивайтесь, есть мысль. Командуйте «Товсь» кормовому аппарату.

– Придется поднять перископ, господин адмирал.

– Это лишнее, господин лейтенант. Поверьте, если в машинном по щиколотку, то наверху за нами отчетливый след из соляра и масла. Море спокойное, теплое. Чистый курорт. Главное, курс держать ровно. Миноносец сам на нас наведется.

Аварийные лампочки освещали напряженные и совершенно осунувшиеся лица подводников. Авантюра адмирала Макарова длилась менее суток, но нервное напряжение давало о себе знать. В экипаже мало знали Степана Осиповича. По его спокойному лицу трудно догадаться, какие чувства бурлят внутри. Густая борода и бакенбарды, плавно спадающие на грудь и плечи, смотрелись странно на голове, увенчанной черной пилоткой подводника. Адмиральская фуражка уместнее. Он побеждал в нескольких войнах, зимовал на «Ермаке» во льдах.

У мичмана мелькнула крамольная мысль: может, старый флотоводец решил умереть именно так – в бою и в отсеке подлодки? Дабы не закончить жизнь в постели, как отец русского подплава адмирал Берг, скончавшийся в марте сего года. Но при чем здесь остальной экипаж, члены которого вдвое-втрое моложе?

Винты эсминца гудели за кормой в каком-то кабельтове. Стрельба прекратилась. Лодка попала в мертвую зону.

– Курс ровно держим. – Макаров долгим взглядом, словно не каждая секунда на счету, посмотрел на командира субмарины. – Помоги, Николай Угодник. Стреляйте!

Кормовой торпедный аппарат выстрелил единственный заряд, и через каких-то пятнадцать секунд лодку догнал мокрый упругий кулак подводного взрыва. По отсекам прогремело «Ура».

– Полагаю, крейсер отстал. Теперь должно хватить времени до глубин. Не радуйтесь раньше времени, господа офицеры. Поход не окончен.

Минут через десять воду встряхнул очередной взрыв.

– Вот и он, – предположил командир. – Эсминец семидюймовкой нас гладил, здесь добрых двенадцать.

Штурман под грохот ложащихся все ближе снарядов счислял положение, когда можно упасть в глубину, матросы, как могли, боролись в отсеках с повреждениями, когда в корму ударило с особой жестокостью. Кое-как восстановив равновесие, адмирал и офицеры в центральном посту отметили необычную тишину, заполняемую лишь привычным гуденьем электромоторов. Первым сориентировался Макаров.

– Акустик, одевай прибор. Не бойся. Винты крейсера есть?

– Никак нет!

– Можете сбрасывать обороты и всплывать, командир.

Лейтенант думал было возразить. Но за этот поход он настолько поразился сверхчеловечьей интуиции адмирала, что только наклонился к трубе и скомандовал подъем на перископную глубину.

На поверхности их взгляду предстал престранный вид. Крейсер разломился на два куска, носовой почти скрылся под водой, оставшаяся часть легла на борт и приготовилась следовать вдогонку. На горизонте виднелась корма миноносца.

– По-моему, день прошел не зря, господа офицеры.

Командир оторвался от наглазника.

– Откуда вы могли знать, ваше высокопревосходительство?!

– Элементарно, – заявил адмирал в духе любимого им Конан-Дойла. – Мощный взрыв и прекращение пальбы указали мне, что у самураев что-то здорово не заладилось. Их шимоза, знаете ли, блажная штука. Лежит себе, потом – бах. И весьма не жалует, когда ее после длинного хранения изволят поворачивать. Я так думаю, элеватор подхватил очередной снаряд, оказавшийся не вполне свежим. Можете записать крейсер на счет «Налима», лейтенант, заслужили. А сейчас всплываем и – назад. Ищем «Ската».

Минзаг опустил заграждение поперек фарватера и отправился в Чемульпо. Неугомонный Макаров запретил возврат на базу, потребовав пройтись вдоль западного берега Кюсю. Не везти же две торпеды домой.