Серая сестра - Марк Лоуренс Страница 45

Со стороны Сладкое Милосердие выглядит очень маленьким. Наша работа заключается в том, чтобы научить вас справляться с поражениями, а также научить побеждать. Мы не сумели научить тебя переносить поражения. Я говорю тебе это потому, что боюсь: время уходит, и, возможно, тебе придется не просто услышать урок, но пережить его.

Нона открыла было рот, чтобы объяснить — она усвоила этот урок, когда подвела Гессу, но ее губы не смогли произнести ни слова.

— Ты сильна, Нона, и осознала свое силу в раннем возрасте. Понимание того, что сила, которая влечет за собой власть, развращает, — более древняя мысль, чем язык, на котором мы ее повторяем. Все мы, занимающие положение, дающее власть над другими, подвержены этой болезни, будь то первосвященники, главные инициаторы, даже настоятельницы.

— Или императоры, — сказала Нона.

Настоятельница поморщилась.

— Некоторые истины лучше оставить скрытыми, дорогая. — Она взглянула на дверь и продолжила: — Церковь обладает властью, и инквизиция призвана уберечь ее от коррупции. Красное и Серое — это сила, и первосвященник должен следить за тем, чтобы те, кто направляет их, не сбились с праведного пути. Каждый член Красного и Серого — сила сама по себе; моя работа состоит в том, чтобы они помнили: их сила — дар, предназначенный для служения. И, конечно, есть корабль-сердца. Каждое из них — источник огромного потенциала... но развращают ли они тех, кто направляет эту силу?

Нона ничего не ответила. Она не знала ответов, за исключением того, что она уже была запятнана, и пятно на ней имело собственное имя.

— Я говорю тебе это, Нона, потому что впереди у всех нас трудные времена, и я хочу, чтобы ты верила в то, чему мы тебя здесь научили. То, чему я тебя научила. Когда в твоих руках сила, возникает искушение наброситься на то, что выглядит как несправедливость. И наши правила — это все, что у нас есть, чтобы не дать нам наброситься, потому что у каждого есть свое чувство справедливости. Сражения лучше вести внутри системы, даже когда она кажется сломанной. — Настоятельница вздохнула. — Ты молода, и я тебе надоела. Уходи. Но не забывай, что я тебе сказала.

Нона убежала, как ей было велено, но ее преследовала не скука, а множество забот, непривычных к такой молодой добыче.

• • •

— ГОТОВЫ? — ВСЕ ЧЕТВЕРО стояли вокруг колодца в прачечной. Теперь это был самый безопасный путь в пещеры. Поездки на седьмой день в Истину были приостановлены, чтобы инквизиция могла поближе понаблюдать за монастырем и его обитателями. У Брата Пелтера теперь было восемь наблюдателей — из Башни Исследующих прибыли еще двое.

— Готова. — Ара держала фонарь.

— Готова. — Джула заглянула в колодец.

— Для Гессы. — Рули кивнула.

— Для справедливости. Я собираюсь вернуть Сладкому Милосердию его корабль-сердце. Я собираюсь убить Йишт. И Шерзал заплатит кровью за свои преступления. — Три невозможные вещи, но всего несколько дней назад казалось невозможным пройти Серое испытание. Настоятельница предостерегла Нону насчет неудач, но в то же время советовала верить.

Нона перелезла через ограду и стала спускаться по веревке. Сейчас было невозможно пробраться невидимыми через колонны, но колодец доставил их туда, куда они хотели попасть — и гораздо быстрее. Они перестали притворяться, что уважают эдикт настоятельницы, запрещающий поиски под монастырем. Даже Джула не моргнула. Для Гессы.

Через некоторое время все четверо с мокрыми ногами стояли у края бассейна в подземелье под аркадой послушниц.

— Святые зубы! — Джула закрыла лицо руками. — Здесь воняет!

— Галлон сока водорослей. — Рули пошла за пустой бутылью, которую Нона не вернула на поверхность, и поставила ее рядом с бассейном.

— Пошли! — Джула взяла фонарь и пошла впереди.

Хотя расстояние от аркады послушниц до купола Предка не превышало ста ярдов, они почти час пробирались через извилистые переходы и узкие лазы, пока Джула не остановила их.

— Все, я привела нас туда, куда ты мне сказала. Но если корабль-сердце находилось под задней стеной купола... мы хотим подняться туда. Это должно быть недалеко. — Она указала на расщелину в потолке туннеля, в трех ярдах над их головами, окаймленную сталактитами.

— Тяжелый бросок. — Ара нахмурилась. Она вытащила из-за спины крюк и покрутила им вокруг руки. — Лучше надеется, что наверху есть хороший край. — Она ускорила вращение и, кряхтя от усилия, отпустила. Железный крюк полетел вертикально вверх, волоча за собой веревку. Мгновение спустя послушницы отскочили назад, когда он снова загремел вниз из расщелине.

Каждая из них по очереди сделала тридцать бросков, и ни разу крюк не зацепился даже за выступ, который выдержал бы его вес.

— Наверное, гладко. Покрыто травертином. — Рули сделала еще один бросок и отступила, давая крюку упасть.

— Нам нужно вернуться. Мы можем попробовать еще раз через семь дней, — сказала Джула. — Масло на исходе.

Кража масла была еще одним делом, которое стало намного сложнее с тех пор, как инквизиция затянула петлю. Наблюдатели не только наблюдали, но и пристально изучали все монастырские гроссбухи, как будто монахиня могла продать припасы, чтобы наполнить карманы рясы серебром.

— Мы можем попробовать еще пару раз. — Ара потянулась к крюку. Нона бросила на нее благодарный взгляд.

— Нет, если только ты не хочешь попытаться найти дорогу обратно в темноте. — Джула подняла фонарь. — В следующий раз мы придем быстрее. Теперь мы знаем дорогу.

Нона подняла голову и, закусив губу, посмотрела сначала на одну стену, потом на другую. Стены стояли слишком далеко друг от друга, чтобы одновременно коснуться обоих, не говоря уже о том, чтобы взбираться, упираясь в них ногами. Расстояние до расщелины было слишком велико, чтобы прыгать, даже если бы Дарла была там, а Нона стояла у нее на плечах.

— Дай-ка я попробую... — Нона попятилась к левой стене, а потом бросилась к правой, подпрыгнув так высоко, как только могла. Когда ее руки ударились о скалу, дефект-клинки, выскочившие из пальцев, погрузились в камень.

Остальная ее часть врезалась в стену, ноги болтались где-то в ярде над усыпанным камнями полом.

— Впечатляет, — сказала Ара совершенно равнодушным голосом. — Теперь ты застряла?

— Возможно, я сломала оба колена, — прошипела Нона. Конечно, им обоим было больно. Очень.

— Помочь тебе спуститься? — спросила Рули, не в силах подавить ухмылку.

Нона проигнорировала ее; вместо ответа она сгорбилась и поднимала ноги вверх по стене, пока вся она не оказалась под своими руками. Если когти выскользнут, она упадет с высоты в десять футов, и ее голова и плечи ударятся о землю первыми.

Оттолкнувшись ногами, она потянулась вверх и снова бросила себя, на этот раз назад, освободив когти. Летя к противоположной стене, она повернулась и сумела снова вонзить в нее свои клинки. На этот раз, прежде чем ее тело врезалось в стену, она уперлась ногами. Она поднялась почти на ярд.