Мама из другого мира, или Замок в стиле хай-тек - Ольга Коротаева Страница 45

— Что же вы не добавили свой любимый цемент? — фыркнул маг.

— И верно, — огорчилась я. Но тут же встрепенулась и весело объявила: — А теперь рвём книги на мелкие клочки!

— Может, взорвать? — Устин сложил пальцы, готовясь выпустить магию. — Так будет намного быстрее...

— И что потом останется?

— Замок устоит, мебель уцелеет, — равнодушно пожал плечами маг. — А этот хлам бесполезен. Обычный мусор.

— Нам нужна бумага, — терпеливо пояснила я. — Только мелкая. Можно порвать или порезать.

— Может, я помогу? — Приподняв лапу, кот выпустил сверкающие когти и кровожадно оскалился.

— Вот-вот! — ухватилась я за идею. — Только осторожнее, не поцарапай пол. И отдай Офигейро крышку!

Кот с воплем голодного барса бросился в кучу старых разодранных книг, и во все стороны полетели клочки. Мы с Анитой, смеясь, ловили их и, окуная в клейстер, быстро накладывали на формы. Януарий Второй активно кружил над нами, создавая сквознячок, и клей высыхал в считанные минуты.

Офигейро, орудуя сразу несколькими кисточками, которые зажимал пальцами, покрывал выпуклые крылья бумажных бабочек красками, а Устин.

— Может, укрепите их, как стены? — Желая вовлечь папу малышки в творческий процесс, я протянула ему одну из готовых игрушек. — Пусть прослужат долго-долго!

Маг посмотрел на меня с таким изумлением, будто я предложила ему угостить магнеров пельменями, но тем не менее коснулся пальцем гигантской бабочки. По бумаге пробежалась чёрная молния. Игрушка вдруг потяжелела, потеплела. И полетела! Коснувшись стены, она застыла, словно простое украшение дизайна, но было видно — бабочка живая!

Я затаила дыхание, совершенно не представляя, что сейчас произошло. Устин же прошептал:

— И как вам в голову приходят такие идеи, София?

— Что? — заволновалась я, но маг просто развернулся и быстро вышел.

— Мам! — подбежала ко мне запыхавшаяся Анита. Зевнув, она помотала головой и попросила: — Сделаем ещё?

— Завтра, малышка. — Задумчиво глядя вслед Устину, я погладила её по голове. — Уже поздно. Детям пора спать.

Уложив девочку, я поцеловала её в лоб. Задержавшись у порога, внимательно осмотрела «бабочек», прилепившихся к стенам. У меня было стойкое ощущение, что эти странные магически рождённые существа будут служить Аните. Будто верные защитники, станут охранять её сон.

Я тихонько прикрыла за собой дверь и прижала палец к губам, чтобы Януарий завывал потише. А сама быстро направилась в залу поющего металла. Как я и предполагала, Устин был здесь.

— Об этом я и говорю, Бэтрис, — раздался его строгий голос. — Или ты мне не веришь?

Подслушивать не хотелось, и я сделала шаг, чтобы уйти, но меня будто пригвоздил ответ женщины с голосом старика:

— Стражи укрепляли стены своих замков не ради забавы, а чтобы запирать межпространственные двери в Замирье! Магнус столетиями пролезал в щели и разрушал наши старания... Магнеры атаковали слабые замки и убивали хранителей. Одного за другим вырезали нас, как скот! Шаад менялся, отравляясь воздухом Замирья и впитывая землёй магию стражей. Мы все виноваты в том, что случилось с этим миром. И после всего ты утверждаешь, что можно было жить иначе?!

— Предполагаю, — сухо возразил Устин.

— Стоит убедиться, прежде чем выдвигать безумные идеи! — крикнула она, и стало тихо. Через стук сердца я услышала мягкий голос Флоренс:

— Ты знаешь, что ей пришлось пережить.

— Я знаю, что нам всем пришлось пережить, — холодно оборвал её Устин.

Услышав печальную мелодию, я догадалась, что маг идёт к выходу, и испуганно прижалась к стене. Пока пыталась придумать достойное оправдание своему появлению, дверь распахнулась. Я втянула воздух в лёгкие, но Устин, не глядя по сторонам, быстро прошёл мимо.

Не заметил?

Выдохнув с облегчением, я заглянула в залу и удивлённо ахнула при виде слепящего луча света, вырывающегося из пола и рассеивающегося по стеклянным шарикам. Но, вспомнив слова кота о металле, объединяющем Офигейро и поющий пол, решительно вошла. Свет уже начал меркнуть, поэтому я поторопилась позвать:

— Флоренс! Это София. Мы можем поговорить?

Моя идея, кажущаяся безумной, снова оказалась правдой.