Последний жрец богини Лу. Том I - Александр Якубович Страница 45

Пиво этого мира было, само собой, нефильтрованным, мутным и с осадком. Чаще всего — кислым или с яркой горечью, но довольно быстро я к нему привык. Конечно, нет-нет, но на душе становилось тяжело от того, что я больше никогда не попробую хорошего немецкого или не менее качественного пива чешских пивоваров, но не в пиве счастье. И этот продукт местного хозяйства сгодится, чтобы скоротать время за ужином.

Когда уже принесли еду, и мы сосредоточенно орудовали ложками, на импровизированную сцену, которая скорее была приподнятыми над уровнем пола широкой ступенькой у дальней стены, вышел бард, ради которого собралось столько народу.

На сцену поднялась высокая рыжеволосая девушка, которая показалась мне смутно знакомой. Копна рыжих волос мелькнула и скрылась за спинами других посетителей трактира — мы сидели в дальнем от сцены углу, где было чуть посвободнее, чем в остальном зале.

По трактиру прокатились первые аккорды и девушка затянула душевную, но простенькую любовную песню. Я вспомнил выступление, которое я слышал в Трейле и пришел к выводу, что эта история попроще, все же публика здесь была другая. Мои ожидания оправдались и довольно быстро красивый голос певицы стих на последней ноте, а после небольшой паузы она затянула веселую кабацкую песню о хитром пастухе и жадном мельнике, который очень опекал свою дочурку от поползновений юноши.

Песня сменялась за песней, чарующие звуки лютни сливались с глубоким и красивым голосом барда в единое целое, а в зале начали понемногу подпевать и топать в ритм ногами. К концу концерта весь кабак уже орал развеселые песни о смелых матросах, хитрых крестьянах и доблестных дружинниках. Пиво и молодое вино лилось рекой, и я даже увидел, как из подвала выкатили по новой бочке, чтобы кружки и стаканы гостей не оставались пустыми.

Когда концерт закончился, зал еще долго гудел. Повсюду смеялись уже изрядно пьяные мужчины и раскрасневшиеся от молодого вина и громких песен женщины. Кто-то раздвинул столы в центре зала и мужики стали соревноваться в борьбе на руках, что активно комментировал один бойкий старик. Он же принимал чисто символические ставки на бойцов, всячески подбадривая проигравших и заставляя толпу приветствовать победителей.

— Попробуешь? — Илий кивнул головой в сторону плотного круга людей, за которым прятался стол для борьбы.

Я пожал плечами. Ввязываться в разнузданное веселье местных мне не хотелось. Спина еще ныла от езды в седле, а завтра было в дорогу. Так что я остался за столом, предварительно заказав у мимо пробегающей девушки-разносчицы, которая сегодня помогала в трактире, еще один кувшин пива.

— Не, еще потяну спину или руку, так вы меня прямо в кустах у дороги и прикопаете за мое нытье. Не стоит, — ответил я старику, который все хотел, чтобы я проверил свою молодецкую удаль в честной борьбе. Видимо, деду не терпелось сделать ставку, а спускать даже пару меди на кого попало, он не желал.

Илий только махнул на меня рукой, мол, что взять со счетовода.

В этот момент мимо нашего стола протиснулась бард. Лютня уже была упакована в кожаный чехол, доля трактирщице уплачена, так что сейчас в руках у нее была большая кружка пива, промочить горло, и тарелка с сыром и мясом. Девица активно искала, за какой бы стол пристроиться, где ее будут не слишком сильно лапать разгоряченные песнями, пивом и вином местные мужики.

Зацепившись взглядом за наш стол, в глазах артистки мелькнуло узнавание, после чего она направилась прямиком к нам.

— Антон! Не ожидала увидеть тут баронского счетовода! Помнишь меня?

Бард уже плюхнулась на лавку рядом с Илием, чем привела старика в смешанные чувства. Дед даже немного покраснел, глядя на туго натянутую рубашку, нижние тесемки которой сейчас специально были затянуты потуже, поднимая крупный бюст девушки, а верхние, наоборот, распущены, чтобы дать окружающим необходимый обзор.

Я вспомнил, где видел эту девицу. Когда мы ходили с мытарями в кабак, а потом столкнулся с ней в святилище.

— Привет! Энжи, правильно? — Переспросил я девушку и, получив несколько очень активных утвердительных кивков, представил ее своим спутникам, попутно объяснив, откуда я знаю бродячую артистку.

Изначально я чувствовал, как Лу напряглась, когда к нам подсел незнакомый человек, но после моих объяснений девушка чуть расслабилась, время от времени бросая на Энжи внимательные взгляды, но при этом слушая наш разговор.

Ну как разговор, скорее монолог, потому что говорила в основном Энжи. Дед сидел и форменно пускал слюни на певицу, старый кобель, а я только поддакивал или вворачивал пару слов, чтобы не делать вид, что мне все равно. Полноценно поддерживать беседу я все еще не мог, потому что слишком мало знал об окружающем мире, так что на все вопросы Энжи либо уклонялся с помощью туманных ответов, либо переводил разговор в плоскость рассказов о своей работе у барона.

То, что я вскрыл схему попила-отката оброка, я, само собой, умолчал.

Когда я ходил в кабак с мытарями, я был в состоянии эмоционального трупа, так что тогда подобное времяпрепровождение казалось мне плевым делом. Сейчас же, в полной мере осознавая, кто я, и что мне нельзя палиться, особенно на мелочах, говорить с кем-то кроме Лу и Илия дольше двух минут оказалось очень тяжело.

Впрочем, Энжи и сама неплохо справлялась. Истории из барда прямо лились рекой, и было видно, что девушка очень радовалась тому, что нашла такой мирный столик, за которым она могла спокойно перекусить, выпить прохладного пива и при этом не опасаться, что кто-нибудь запустит ей руку между ног или в вырез на груди.

— Я-то ладно, отправился в путь, — сказал я Энжи, — а ты чего не в Трейле? Там же огромный фестиваль, смотр в дружину, даже бугурт обещали.

Вопрос был правильный, и я почувствовал одобрительное касание по ноге от Лу. Знаете, это был как первый невинный вопрос, который задал штурмбаннфюрер Дитер Хельстром компании британских разведчиков, ряженых под немецких офицеров, во главе с актрисой Бригиттой фон Хаммерсмарк в фильме Квентина Тарантино.

Сопоставлять себя с офицером гестапо было удовольствием ниже среднего, но я ничего не мог с собой поделать — обстановка располагала именно к таким ассоциациям. Только вместо группы диверсантов напротив меня сидела красивая девушка-бард, которая внезапно сорвалась в путь и пропустила главное гуляние года в столице баронства. Может, она работает на тех, кому я прищемил хвост своим аудитом и виртуозно она владеет не только лютней?

Мои сомнения был моментально развеяны. Энжи фыркнула, видя мой подозрительный вид.

— Больно ты мне нужен, счетовод, успокойся. Просто в Трейл набилось бардов со всей округи, чуть ли не больше, чем гостей. А трактирщики стали ломить такие цены за помост и постой, что я больше заработаю тут, развлекая простых людей и мимо проходящих купцов, — пояснила истинные причины нашей встречи Энжи.

Меня так и подмывало попросить ее заказать три пива, просто чтобы не выходить из нахлынувшего образа и поймать ее на неправильном показывании пальцев, но удержался. Картины из фильма в моей голове были настолько странными и путаными, что Лу, которая мониторила мое состояние и время от времени легонько касалась моего сознания, чуть не подавилась пивом. Видимо, впечатлила сцена отстрела бубенцов немецкого офицера с последующей бойней в подвале.