Одинокий некромант желает познакомиться - Карина Демина Страница 45

Появление Анны они встретили дружным свистом.

– Так это… ваш?

– Мой.

– И… откуда?

– Подарок.

Ольга провела пальчиком по капоту:

– Он, наверное, очень вас любит…

– Кто? А… нет, скорее чувствует себя виноватым.

– Я с вами! – воскликнула Ольга, забираясь на пассажирское сиденье.

– А ваш…

– Велю кому-нибудь, чтобы забрали, – она махнула рукой. – Сестры… я о таком и не мечтаю. Матушка все равно не купит… вот, скажите, разве справедливо? Почему Олегу все можно, а мне… но ничего, еще пара лет – и свобода…

Странным образом эта девушка при всей ее болтливости не злила.

– Какая?

– Обыкновенная. Папа меня любил, то есть он и Олега не обижал, хотя… впрочем, неважно. Главное, он знал, что у меня с мамой отношения сложные. Нет, вы не подумайте, мы, конечно, часто ссоримся, но это же не имеет значения, верно? Все ссорятся. Только она думает, что главное мне – замуж выйти. А я не хочу… кому в современной жизни нужен этот замуж? Так вот, папа оставил завещание… Какой мягкий ход.

Анна вела аккуратно.

Мальчишки бежали за мотором, свистя и подпрыгивая. Шарахнулась в сторону неказистого вида лошаденка, за что и была обругана.

– Пока маменька следит за моим состоянием, не одна, конечно, папенька назначил поверенных и доверенных, но через два года мне будет двадцать один… А здесь и окна открываются! – Ольга с энтузиазмом крутила ручку. – Удивительно! Так вот, основной капитал перейдет в мое полное распоряжение…

– Вам?

А ее брат? Мужчины предпочитают оставлять состояние сыновьям.

– Олега он тоже не обидел. И ему, и маменьке назначил содержание, фонды там и все такое… поэтому мы и ссоримся, – Ольга вздохнула и, высунув руку в окно, помахала кому-то. – Она настаивает, чтобы я написала отказ. Но с какой стати? Тем более сам Олег ни на что не претендует. Надо вас познакомить. Мне кажется, вы друг другу понравитесь. Вы такие… похожие. Нет, не внешне, просто оба спокойные. И маменька тоже. Но она по-другому спокойная. У меня от ее спокойствия нервы сдают. Я вот другая – иногда кричу так, что стены трясутся, а потом виноватой себя чувствую, конечно. И с нею надо вас познакомить. А то у нее в городе почти никого. И не только в городе, она привыкла к уединенной жизни, даже не знаю, отчего на переезд решилась. Но я рада. Она у меня очень красивая, может, еще кого-нибудь встретит… Хорошо бы. Может, сама замуж выйдет и от меня отстанет.

Ольгу Анна высадила у ворот. А ее собственные изменились. Стоило приблизиться, и створки медленно поползли в стороны, открывая проезд. Дорога…

Она отсутствовала всего пару часов.

Мостовая. Чистая, без единой травинки.

Темная дверь бывшего сарая, крыша которого зияла дырами. Люди, эту крышу облепившие, будто муравьи. Анна остановилась, раздумывая, стоит ли ей поприветствовать мастеров? Или они не обидятся, если она тихо уйдет в дом?

Работы было…

– Простите! – рядом с мотором возник мужчина в светлом твидовом костюме, несколько тяжелом для столь солнечного дня. – Вы хозяйкой будете?

– Я.

Он крутанул соломенный ус и, подмигнув Анне, сказал:

– Вы-то мне и нужны.

Хотелось ответить, что самой Анне никто не нужен, но она кивнула.

– У меня к вам удивительное предложение, – он поспешил схватить руку Анны, и она с трудом удержалась, чтобы не вырвать ее из потных пальцев. – Вам несказанно повезло…

– Знаю.

– Как? Уже? – он подпрыгнул. И поклонился. Отступил, позволяя Анне выбраться-таки из авто. Он пристроился сбоку.

От него пахло туалетной водой. Тяжелый назойливый запах.

– Ах, вы шутите… Люблю людей, у которых есть чувство юмора. Так вот, ваш дом хотят купить! Нет, не спешите отказываться! Я знаю, что вы к нему привязаны и все такое, но любую привязанность можно перевести в сумму – представьте себе, сорок тысяч рублей!

Сумма была вполне внушительной, и да, дом обошелся Анне в куда меньшую, но с учетом ремонта и оранжереи… и сарая.

– Хорошо! Только для вас, сорок две! Я уверен, что мы сможем уговорить моего клиента и на сорок пять, но это уже последнее слово… с учетом, что вы подпишете документы немедленно, – в руки Анне сунули папочку.

– Нет, – сказала она.

И человек огорчился. Как-то притворно, с отвисшею губой и печалью во взоре. Он окинул Анну оценивающим взглядом и предложил:

– Назовите свою сумму!

– Нет.

– Послушайте, – в руку Анны вцепились. – Я понимаю, что вы не готовы к переменам, но такой шанс бывает раз в жизни! Вам хватит денег, чтобы купить себе хорошую квартиру в столице! Зачем вам это захолустье…

– У меня есть квартира в столице, – сказала Анна зачем-то. – И дом есть. Даже несколько.

Человек моргнул.

– А этот мне нравится. И продавать его я не собираюсь. Простите. Вы не могли бы уйти? – папку она вернула. – У меня много работы.

– Погодите, – он все же быстро оправился, встряхнулся и заговорил: – Вы не понимаете. Это крайне выгодное предложение. Мой клиент готов приобрести участок. Здесь планируется… строительство поселка нового типа, и я вам по секрету скажу, что очень скоро жизнь здесь изменится.

Анна нахмурилась. Как-то не готова она была к глобальным переменам.

– Ваши соседи уже ответили согласием. И пройдет немного времени… вы, конечно, можете подождать, но мой клиент – большой человек. Не стоит вызывать его недовольство.

– Вы мне угрожаете? – уточнила Анна.

– Что вы, как можно, я просто предупреждаю: скоро здесь станет людно. Шумно. А мне говорили, что вы цените тишину. Просто назовите свою цену, не упрямьтесь.

– Иначе?

– Одинокая нездоровая женщина… – человек неловко усмехнулся. – Мало ли что может случиться…

Земляной дремал, прислонившись к стене. Он уже остыл, но рубашку надевать не стал, и Мирослав Аристархович смущенно отвел взгляд.

– Гости? – глаз Земляной не открыл.

– Вроде того. Полиция. Говорить с тобой хотят.

– А… ладно.

– Еще он рагу сварил. С мясом.

– Хорошие гости, – Земляной дернул носом и отлип от стены. – Мне оставили?

– Оставили.

– А кухарка уже все?

– Он расскажет. И заодно надо будет в одно место прогуляться.

Глеб подошел к кругу, в котором лежал, свернувшись калачиком, мальчишка. Бока его вздымались, значит, живой.

– А хороший у вас тут подвал, – Мирослав Аристархович постучал по стене. – Кричи не кричи, не услышат.