Стократ - Марина и Сергей Дяченко Страница 45

Все лето после этого дня она то смеялась над собой, то грустила, то пугалась. В первый день осени к ним в дом постучали; снаружи, под мелким холодным дождиком, стояли посланец Школы в темной хламиде, смуглый и усатый, и с ним погонщик, плечистый мужчина средних лет.

Отец и мать лишились речи, когда им сказали – вот, Белая Школа прислала за дочерью. Только сыновья властителей, они думали, учатся в Высокой Школе, да и то не всяких. Отец со страху хотел запретить – но посланец убедил его не делать глупостей.

И вот девочка шла по снежной дороге, которая вела вверх и вверх, справа были небо и пропасть, а слева – скала, обшитая льдом. Так шли уже много дней; раньше дорога пролегала по полям, по лесу, по самой окраине земель Вывор, потом вдоль берега в Великой Бухте, потом через горы, тоннели под горами, и вот – по снегу. Сегодня придем, сказал ее проводник. Сегодня к полудню.

Солнце поднялось так высоко, снег блестел так яростно, что слезились глаза. Проводник вынул и надел на нос очки с закопченными стеклами. Протянул девочке вторую пару – очки были велики и все время сползали на нос.

– Потом сама себе сделаешь – по мерке.

В Высокой Школе полным полно мастерских, она уже знала. И подзорных труб, чтобы смотреть на небо. В этих горах самые большие во всем мире звезды…

Впереди и справа внизу показался мостик. Издали он казался узким, как нитка, и девочка обомлела: как идти по такому мосту, да еще с санями, лошадью?!

Они еще раз обогнули гору, прежде чем мост возник перед ними опять. На нем не было перил, был только канат на двух столбах; девочка нервно поправила очки на носу.

– Добро пожаловать, – сказал ее проводник.

И она пошла.

* * *

– Обитаемый Мир, Вень-Тэ, на языке звезд означает «Мерцающий», а точнее – «сто раз изменяющий свет». Сегодня мы увидим сто цветов, в которые окрашивается Мир за сутки, от одной полуночи до другой. Посмотрите на небо – через несколько мгновений настанет полночь.

Ученики сидели полукругом под прозрачным куполом на вершине самой высокой башни. Купол был сделан не из стекла, а из прочнейшего кристалла – на нем не мог удержаться снег, и в самую густую метель его выпуклый глаз глядел ясно. Казалось, ничто не отделяет наблюдателей от морозного неба – но им было тепло. Под каменным полом бежала день и ночь разогретая в печах вода. Сверху нависали, как яблоки, звезды – белые, желтоватые, синие.

Девочка глядела на них вот так, из-под купола, в первый раз. Сидя на вытертой шкуре, скрестив ноги и опершись на руки, запрокинув голову, она смотрела в ночное небо, которое больше не было черным.

– Полуночный кобальт – первый из ста цветов… Но «сто раз меняющий цвет» имеет не только буквальное значение. Существует гипотеза, что наш Мир, зыбкий по своей природе, одновременно протекает в ста вероятностях. Вспомните каждый, как вы попали в Высокую Школу. И представьте, что существуют еще девяносто девять вариантов действительности – в пяти из них вы попали в Школу раньше или позже. В двенадцати – хотели, но не попали. В пятидесяти двух – ничего не знали о Школе, и, наконец, в тридцати случаях вас вовсе не было на свете.

Все, и девочка, одновременно глубоко вздохнули.

– Черничный сон – второй из ста цветов. Я не стану ругать, если вы уснете. Но постарайтесь держать глаза и уши открытыми, особенно те, кто мечтает о Золотой Школе… Наш Мир создан ребенком в момент пробуждения, поэтому в нем так много нелогичного, избыточного, чрезмерного. Наш Создатель умеет жестоко карать, но он по-своему благороден, он талантлив и любопытен – это спасло наш Мир в трагический момент его создания… Наш Создатель, по-видимому, совсем не умеет любить и уже никогда не научится.

Сорвалась звезда и прочертила след. Под куполом одновременно вздохнули двадцать голосов.

– Это простой метеорит. Он сгорел, чиркнул о воздух, как спичка… Настоящие звезды опускались тоже, я наблюдал их несколько раз. Итак, хаос… кто из вас готов тянуть Сеть, чтобы накрыть материк от севера до юга?

Поднялся лес рук. Девочка, помедлив, тоже подняла руку.

Учитель остановился над ней. Она чувствовала рядом край его теплой накидки, слышала запах терпкой ароматической соли:

– А ты, новенькая, уже знаешь, что такое Сеть?

Девочка хотела сказать, что видела Сеть на большой карте Мира в общем зале. Что читала о ней в книгах. Что Сеть – это новые маленькие школы, где учат детей смотреть на небо и думать, и задавать правильные вопросы; что Сеть должна сделать неясный и зыбкий Мир прозрачным и твердым. Но она поймала взгляд учителя – и чуть приподняла уголки губ:

– Я знаю очень мало. Почти ничего.

И учитель улыбнулся в ответ:

– Ты умна.

* * *

Пять лет спустя она стояла среди других в гулком зале Белой Школы, и слушала имена тех, кто достоин обучения в Золотой. Имен было не так много – за несколько минут все они были названы, и счастливцы прошли вперед, на возвышение, под аплодисменты товарищей и младших учеников.

Имени девочки не прозвучало. Она была так уверена, что будет учиться дальше, что долго не могла сойти с места по окончании церемонии. Ей все казалось, что Верховный учитель окликнет ее – ах да, я забыл… И назовет ее имя, и она под аплодисменты отравится на возвышение, а потом в пустыню, где синее небо и черные тени на песке, и где стоит среди длинных, как киты, барханов дворец Золотой Школы…

– Это не твоя судьба, – сказал учитель. – Кто-то добывает знания, а кто-то должен воплощать их в жизнь.

И на другой день она уехала – преподавать в одной из школ Сети, неподалеку от побережья, в Великой Бухте.