Следы на облаках. Том 2 - Эленора Валкур Страница 45

Дистар с досадой отвернулся, желая продемонстрировать равнодушие.

– И если бы не ардонцы, заглянувшие ко мне на огонёк, и не усилия наших новоявленных Стражей, – пришлось бы нам сейчас гадать, как вызволять Превенса из двухмерности.

– Итак, – одёрнув мантию, поднялся Шайн, и мальчишеский голос разнёсся по Залу Истины звонким эхом, – картина прояснилась. В принципе, всё произошедшее, за небольшими отклонениями, укладывается в рамки изначального плана. Посему, как говорится, всем спасибо, все свободны. А Трибунал, с вашего позволения, удаляется на совещание. Решение по каждому фигуранту дела будет приниматься индивидуально и оглашению в стенах сей обители не подлежит.

Все Восемь одновременно поднялись со своих мест и чинно проследовали к выходу из зала.

– И что теперь? – Ланс толкнул локтём сестру.

– Не знаю, – пожала плечами Санни.

– Готовьтесь, – предупредил Кён, – сейчас нас всех выбросит обратно.

– Всех? – с надеждой дёрнулась Геара. – Ты не забыл, что Ольга и Павел погибли?

Кён лукаво улыбнулся и промолчал.

– Пора! – вдруг вскрикнула Санни, и тут же воронка захватила её, закружила, и Зал Истины растворился в молочно-белом тумане, а затем – полёт сквозь тьму, и всё исчезло.

Нина

Глаза наотрез отказывались открываться. Тело одеревенело. Лопатки упирались во что-то твёрдое и холодное. Попыталась пошевелиться – нога затекла в самой неудобной позе, какую мне когда-либо приходилось принимать. Стало быть, лежу я здесь уже давненько. Кстати, где я так неудобно могу лежать?

Мысли вращались медленно-медленно. Мозг сопротивлялся и скрипел, думать не хотелось категорически. Да к тому же саднило под подбородком. Не размыкая век, я попыталась понять причину назойливого ощущения и дотянулась-таки до горла ледяными пальцами. Странно. На ощупь вроде ранка. Может, порез? Откуда?

И вдруг – словно холодной водой окатили! Память возвращалась хаотичным калейдоскопом, наплывами, а затем просто лавиной образов и осознаний… пещера… Рогов… Лискен… ОЛЯ!!!!

– Оля!!!

Это последнее воспоминание стало первой вспышкой реальности. Я подскочила, как на пружине. От резкого движения голова закружилась, всё поплыло перед глазами, но мне было не до капризов собственного организма. Я кинулась к сестре, которая всё ещё лежала неподвижно на железном столе. От вида её совершенно обескровленного лица меня затрясло мелкой дрожью.

– Оля, – робко повторили мои непослушные губы.

– Чего орёшь-то? – без всякого движения и даже не открывая глаз, проворчала она. – Голова же раскалывается.

С усилием разлепив веки, она попыталась сесть. И я бросилась ей помогать, ожидая очередной отповеди, впрочем, не всё ли равно? Пусть ворчит, орёт – что угодно! Главное, что она жива!

– Спасибо, – смущённо сказала она, и у меня даже дар речи пропал.

– Повезло, что мы выбрались, да? – слабо улыбнулась Ольга, держась за мою руку.

На её лице очень медленно проступал слабый румянец, и на сердце у меня отлегло, но всё, что сейчас смог выдавить мой заторможенный мозг, это:

– Да уж, повезло.

В этот момент в углу закопошился Тимка, пошатываясь и поднимаясь с пола, как после крепкой пирушки.

– Тим, ты как?

– Всё путём, – уверил друг, с трудом удерживая равновесие, – сама?

– Нормально.

– Ребята! Кто-нибудь есть?

В дверях нарисовался пошатывающийся растрёпанный Павел. Судя по всему, он «дополз» до нас, держась за стенку. Выглядел он чуть-чуть лучше покойника.

– А, и ты жив, мерзавец? – улыбнулась сестра.

– Не дождётесь! – довольно усмехнулся в ответ Страж, но тут же болезненно скривился – бравада далась ему нелегко.

– Я рад воссоединению друзей, – несвязно заговорил Тимка, ещё не вполне овладев речью, – но хочу напомнить, что на заднем сидении моей машины валяется один товарищ. Нужно глянуть, что с ним… а то мало ли…

– Твоей машины? – иронично уточнила я.

– Ну, как бы да, – нагло заулыбался Тим, – я с ней как-то уже сроднился.

– Тим, у тебя же нет на неё документов!

Но здравый смысл редко являлся достойным аргументом для моего лучшего друга, особенно когда речь шла о новой игрушке. Крылов самоуверенно продемонстрировал всем кольцо.

– Думаешь, это проблема? Любой гибдедешник прочтёт даже на куске туалетной бумаги то, что я захочу. А в принципе… можно и договор купли-продажи состряпать или гендоверенность, на худой конец, с моими-то талантами. Тем более, что весь пакет документов у Веры в бардачке.

– А тебе не кажется, что это не совсем этично и «чуточку» незаконно? – улыбаясь, заметил Павел.

– Должна же у меня быть хоть какая-то моральная компенсация за психологическую травму, – отмахнулся Тим. – У меня, может, на целую неделю интерес к сексу пропал из-за этой… Веры.

– А вдруг она тоже вернётся? – испугалась я.

– Это вряд ли, – уверил Павел, – после суда…

– Какого суда?

– Ребят, вы вообще помните, где были? – возмутился Тимка. – Или вы хотите сказать, что я единолично смотрел кошмарный сон на нервной почве? Ну, вспоминайте… Трибунал, Лискен…

– Подожди, – уставилась на него Ольга, – я думала, это был мой сон. Странный, жуткий, но сон. Ты хочешь сказать, что я здесь умерла, взаправду? Издеваешься?

– Оль, но это действительно было взаправду, – аккуратно уточнила я. – Мы нашли вас здесь, и вы были… в общем, вы умерли. А потом я помню всё как-то смутно, урывками. Нужно сесть всем вместе и обсудить, кто что запомнил. Так картина будет яснее.

– Обязательно так и сделаем, – вклинился Павел. – Как-нибудь. На досуге. А сейчас о насущном. Раз все мы вернулись, значит, решение принято. Это очевидно. А вот насчёт…

– Нет, Тимка прав, – встрепенулась я. – Если решение принято и все мы здесь, то что с Роговым?

И, не сговариваясь, гурьбой, мы поплелись по коридору к чёрному ходу, поддерживая друг друга. Матерился только Тимка, жалуясь на плохое освещение и на «чёрт знает что», наваленное под ногами повсюду (ну да, как будто в его комнате больше порядка, ага!).

Холодный воздух ударил в ноздри приятной после застенка свежестью. Ясное чистое небо обещало хороший морозный денёк, как и положено в январе. И тут я вспомнила, что сегодня Рождество. Такое чувство, что мы прожили за эти несколько дней целую жизнь, а может, и не одну.

Верин «Кайен» стоял там, где мы его оставили, – в хозяйском гараже. На свежем снегу следов нет, значит, Рогов из машины не выходил. И мы с опаской заглянули внутрь.

Зрелище оказалось воистину жутким. Убить человека никто из Высших не мог. Тут горе-террорист был совершенно прав. Но кто-то наверху подсуетился и решил проблему по-другому.