Чёрный сектор - Юлия Шолох Страница 45

Она нашла палку, приделала к ней гриву из травы, которая будет развиваться на ветру, и отправилась обратно. В камышах двигалась очень осторожно, чтобы успеть увидеть или услышать чужаков. Шла и ругалась вполголоса. Они хрен знает где! Тут не на кого рассчитывать, только друг на друга. И что? И что, мать вашу?! Вот что они творят…

Когда Кира выбралась на берег, первым делом, конечно же, посмотрела в сторону, где на берег выходил Никита. И увидела его. Он шёл к ней без вещей и без копья, а когда увидел, что она появилась из камышей, побежал.

Подбежал, запыхавшись. Остановился за несколько метров, будто боялся подойти. Может и правда боялся. Кира сжимала копьё так, что костяшки побелели. Смотрела на него и думала, как могла что-то найти в таком трусе! Что она там разглядела-то?

Первое впечатление ведь самое верное. А оно сложилось в тот миг, когда Никита не позволил ей рассказать полковнику о заговоре студентов. Послушный беспринципный прислужник, который по приказу хозяина готов идти на всё, даже на нарушение закона. Вот её первое впечатление.

Следовало его оставить.

— Прости меня.

Кира посмотрела на него, словно ослышалась. Потом подошла и заехала ему пощёчину. От души! Он даже не пошевелился. Посмел поднять глаза и спокойно сказал:

— Многие бы на твоём месте согласились. Это огромные деньги. Кто я такой, чтобы вас судить?

Кира отвернулась и сплюнула. Некрасивый поступок, девушка должна быть женственной, а не плеваться, как быдло. А что, если женственной быть не для кого?

— Хорошего же ты обо мне мнения! Рядом не противно стоять?

— Я не знал, что ты не согласишься.

— Что?!

Он словно перестал видеть Киру, взгляд расплылся.

— Я много раз видел людей, которые соглашаются.

Она покачала головой, разочарованная не только в нём и его мерзком поступке, а и в самой себе, в своём ожидании хорошего от этого человека, а после развернулась и пошла прочь.

— Стой!

Зря Кира обернулась, ох, зря! Никита вдруг вынул нож, а потом с силой полоснул лезвием по другой руке, не по запястью, а снаружи. На землю тотчас закапала кровь, порез разошёлся, раскрылся, как голодный красный рот.

Кира чуть не задохнулась от возмущения:

— Ты в своём вообще уме? Что ты творишь?!

— Тебе же хочется, чтобы мне было больно?

Все слова, которые она собиралась сказать ещё, куда-то делись. Кира покачала головой, прошептала.

— Ну ты и придурок! Вы с Саблезубом друг друга стоите.

Нет, прочь отсюда, прочь! Кира почти бежала, но всё же услышала, как он догоняет. Что опять? Она встала, как вкопанная и обернулась.

— Ну?

— Что мне сделать? — Он дышал тяжело, но говорил твёрдо. — Что я должен сделать в следующий раз, скажи. Мне их убить? Если они, или кто-нибудь ещё посмеет предложить тебе что-нибудь подобное — мне их убить?

— Убить? Да что у тебя за каша в голове?!

Кира осеклась, когда в голову пришла дикая, но яркая идея.

Охранник?

Она оглядела его сверху донизу. Никогда бы не подумала, но это по крайней мере оправдывает его поведение.

— Послушай, скажи правду. Ты что, телохранитель? Телохранитель Саблезуба, да? Из каких-нибудь безумных кланов на крови? Ну, у которых кукушка напрочь отсутствует, только какие-то древние понятия чести. Тебя продали его семье в младенчестве и растили так, что вся твоя жизнь принадлежит лишь ему?

Ведь всё сходится… Эта слепая преданность Саблезубу, постоянное нахождение возле хозяина, этот лакейский взгляд и привычки, будто своей собственной жизни у него вовсе нет. Все знают, что эти фанатики отдают свои жизни хозяевам, и отказываются испытывать малейшие эмоции. И слово “убью”, сказанное так легко, мимоходом, и так серьёзно, даже мурашки по коже.

— Телохранитель? Это же выдумка, их не бывает.

— Точно не бывает? Стой! Не заговаривай мне зубы! Да или нет?

— Нет, — он дёрнул головой. — Я не телохранитель. Я не имею отношения к кланам и древним понятиям чести. Меня никому не продавали ни в младенчестве, ни в сознательном возрасте. И я никогда не убивал человека.

— Почему ты тогда заговорил про убийство?

— Потому что мне хотелось это сделать.

Кире пришлось резко отвернуться. В его голосе прозвучало что-то жуткое, от этой странной подспудной угрозы стало тепло, но это неправильная, неверная реакция!

Говорить можно что угодно. Толку-то? Значение имеют только действия, только поступки. А поступки мы видели.

Она сглотнула и сказала:

— Да ладно пыжиться! Ты работаешь на человека, который ведёт себя таким же образом ежесекундно, я уверена. Раньше не хотелось?

— Это просто работа.

— Нет, не просто. Саблезуб делает тебя похожим на себя самого. Ты постепенно становишься таким же. Разве не понятно?

— Это не так.

— Тогда просто скажи, какого чёрта ты на него работаешь? — С досадой воскликнула Кира. — На этого мерзотника? Тебе так нужны деньги?

Оставалась надежда, вдруг кто-то смертельно болен? И Никита вынужден вкалывать и идти на всё, только бы спасти жизнь родному человеку. В таком случае он даже достоин уважения!

— Нет. Дело не в деньгах.

— А в чём?

Никита помедлил пару секунд, а потом просто пожал плечами — вот и весь ответ. По сути, никто никому и не обязан отчитываться, но на миг Кира подумала, что он ответит. Нет, ничего подобного!

— Понятно. — Разочарованно протянула она. — Твоя позиция — сиди тихо и не отсвечивай? Да? Но знаешь, что? Мне плевать! Не подходи больше ко мне.

— Кира…

— Что непонятного? Пошёл вон! — Она угрожающе оскалилась и подняла копьё. — Ты меня разочаровал. Я не хочу тебя больше видеть. Отвали!

Последнее она прокричала с такой силой, что в горле запершило. Хотелось срочно хлебнуть водички, раз уж нет ничего крепче. Но Кира стояла и ждала.

Смотрела, как он замер, опустил голову. Глаза на миг переместили на руку, по которой текла кровь, но она снова оскалилась и отвела взгляд. Ей плевать. Его голова полна какой-то бредятины, и она не собирается с этим разбираться.

Через несколько секунд Никита медленно поднял руку и спрятал нож. Поднял голову, но на Киру не посмотрел.

— Я нашёл другое место рыбалки ближе к лагерю. Это место твоё. Мне больше нет нужды здесь появляться. Но если что…

— Вали! — Перебила Кира.

И он ушёл. А она опустила копьё, сглотнула комок в горле и заплакала. Злясь и на него, и на себя.

И всё же Кира была уверена, что поступила правильно. И если попадёт в такую же ситуацию ещё раз — поступит так же.