Та, что превращает время в пыль - Кармаль Герцен Страница 45

Я села на нерасправленной кровати в позе лотоса, и стала думать. Как скоро Кристиан поймет, что со мной что-то случилось? Хотя… как он может это понять, если иногда в моей реальности мы не пересекались целыми днями? К тому же, вот - вот настанет «день X» — то есть ночь, когда первая из жертв таинственного убийцы Ант-Лейка, любящего черные лилии, погибнет. Наверное, голова Кристиана сейчас занята исключительно мыслями, как не дать убийству свершиться.

Жаль, что его дар имел только одну грань — чувствовать чужую смерть, но не ее приближение. И, уж тем более, мой Ангел Смерти не мог предчувствовать, что я попала в беду.

А значит, я могла рассчитывать только на саму себя.

С мыслей о Кристиане — чуть щемящих и вызывающих в душе смутную надежду, я переключилась на мысли о его бывшей — искренне надеюсь на это — возлюбленной. Итак, Селин Бушар предала меня. Не скажу, чтобы это стало для меня огромным шоком. Все-таки в этой реальности я для нее была едва знакомой девушкой, которая открыла правду о ее будущем — возможном будущем. Да и приходилось признать, молодая Селин была совершенно другой. Та, что я узнала в своем настоящем — мудрая, спокойная женщина. Ее изменило время и роковая ошибка.

И мое похищение — лишь попытка Селин выслужиться перед Верховным колдуном, Алвором Рейном. Очевидно, передумав ехать в Эшетаур и заполучать бессмертие, Селин решила ковать железо, пока горячо, и рассказать главе ковена о девочке «с уникальным даром».

Алвор Рейн. Колдун с белыми волосами и черными глазами и взглядом, проникающим в самую душу. Должна признаться — он пугал меня. Из таких в моей современности получаются настоящие тираны, которые улыбаются на публику, а дома третируют свою жену. Я хотела держаться от него как можно дальше, но, увы, не могла.

Словно в подтверждение моих мыслей раздался стук в дверь. Я сразу поняла — это не Рейн и не Селин. Стук робкий и негромкий — или стучавший слаб, или стеснителен.

Мне не хотелось открывать дверь, мне не хотелось ни с кем говорить. Но приходилось признать — запершись в комнате в обиде на стерву-судьбу, проблему решить я не сумею. Нужно действовать, а сначала — составить план побега.

— Войдите, — сухо сказала я.

Дверь распахнулась. На пороге стояла девушка лет девятнадцати — тонкая, даже худощавая, с короткими, криво обрезанными волосами и в простом ситцевом платье светло-серого цвета. Она держала в руках перевязанную сиреневой шелковой лентой коробку.

— Я — Агнесс, — отчаянно краснея, сообщила она. — Лорд Алвор Рейн назначил меня вашей служанкой, мэм.

— Зови меня просто Розали, — устало сказала я. Замечательно: я здесь всего несколько часов, а ко мне уже приставляют служанку. Что это — своеобразный знак щедрости и внимания от Алвора Рейна — простите, лорда Алвора Рейна — или желание, чтобы рядом со мной постоянно находился соглядатай?

— Не положено, мэм. — Опустив глаза в пол, сказала Агнесс.

А она хорошенькая, только бледная очень. И какая-то… замученная. Агнесс протянула мне коробку.

— Лорд Рейн попросил вам это передать. Просит, чтобы вы это надели.

Хмурясь, я открыла коробку. Брови удивленно взлетели вверх — внутри лежало ослепительно красивое кипенно-белое платье с сиреневой шелковой лентой на талии. Еще там была белая шляпка с той же сиреневой лентой, и белые перчатки.

Я ощутила дежавю и вновь мысленно перенеслась в «Лавандовый приют», в то мгновение, когда Кристиан вручал мне платье. Платье, которая должна была надеть Селин. Поразительно — кто мог знать тогда, что судьба снова сведет нас с ней, да еще и при таких обстоятельствах?

— Оно прекрасно, мэм, — восхищенно произнесла Агнесс, когда я приподняла платье вверх, чтобы получше его разглядеть. Она тут же опустила голову с выражением нашкодившего котенка, прячущегося под кровать, чтобы избежать заслуженной кары. Ей что, вообще не позволяли говорить?

— Да, прекрасно, — задумчиво глядя на девушку, сказала я. Считать ее своей служанкой я наотрез отказывалось. Еще чего не хватало. — Агнесс, а ты тоже ведьма?

Вопрос, заданный из чистого любопытства, подействовал на нее как удар хлыста. Даже щека дернулась, словно я нанесла ей жутчайшее оскорбление, а глаза налились слезами. Швырнув платье на кровать, я подлетела к Агнесс.

— Я что, обидела тебя? Прости, я не хотела.

Девушка удивленно заморгала, даже, кажется, позабыв о том, что собиралась расплакаться.

— Вы не… простите, мэм. Я не должна была…

— О господи, Агнесс, перестань! — воскликнула я. — Да что же они сделали с тобой, что ты и слова лишнего сказать боишься!

— Мне не дозволено говорить, пока госпожа не попросит, — тихо, почти шепотом, сказала она.

— Госпожа? И ты… всегда была служанкой у ведьм?

— Нет. Когда-то я сама была ведьмой. Но я подвела наших сестер, из-за меня, из-за вспышки моей силы, погибла Танарес. Ковен хотел убить меня за содеянное, ведь Танарес должна была стать Верховной ведьмой и укрепить положение ковена. А я все разрушила. — Агнесс говорила так тихо, что мне приходилось напрягать слух, чтобы различить каждое слово. — На совете было решено не убивать меня, а выжечь мой дар и обратить его в проклятие.

Я замотала головой.

— Подожди. Тебя хотели убить и прокляли твои же… сестры? То есть ведьмы вашего ковена?

Агнесс с усилием кивнула.

— И что же это за проклятие? — осторожно спросила я, готовясь к самому худшему. Агнесс действительно выглядела так, будто вот-вот рухнет в обморок.

— Если вам понадобиться сила, вы можете выпить немного моей.

— Это еще что значит? — нахмурилась я.

— Сестры обратили мою разрушительную силу в поток нейтральной энергии, — туманно объяснила Агнесс. — Я могу высвободить ее, как делала это раньше, но ничего не произойдет — моя сила… пустая… не знаю, как иначе это сказать. Но во мне огромный резерв магической энергии, и ею я могу делиться со своей госпожой, увеличивая ее собственную.

— То есть если бы я была ведьмой и умела накладывать чары, — медленно проговорила я, — то твоя сила стала бы катализатором для моей. Но, Агнесс… это же наверняка тебя убивает!

Она промолчала. Приложив ладонь ко рту, я во все глаза смотрела на нее. Как же это жестоко! Не убить сразу — казалось бы, проявить милосердие к своей сестре по ковену, — но убивать медленно, капля по капля высасывая из Агнесс магическую силу. И давать питаться этой силой другим, как треклятым вампирам.

Очевидно же, что Агнесс не желала смерти несчастной Танарес! Да она же смотрела на мир так, будто сама подписала себе приговор! Но вряд ли ковен это сильно беспокоило.

Мне нужно было во что бы то ни стало выбраться из этого сборища сумасшедших ведьм под предводительством колдуна с черными глазами.

— Агнесс, отсюда можно сбежать? — Возможно, спрашивать подобное у девушки, приставленной ко мне самим Алвором Рейном, и было опрометчиво, но я чувствовала, что могу ей довериться.