Ложное соглашение - Ари Мармелл Страница 44

Сальто, и Ируок оказался на ковре, пошел напряженно к Игрейн. Если священники могли придержать его вместе, одному сил не хватило бы. Игрейн начала потеть, голос стал громче, но существо не замедлялось.

— Готов, Ольгун?

Ответ божества был смесью сомнения и колебаний, не успокаивал. Но Виддершинс ощутила знакомый зуд силы, наполняющей ее, и воздух вокруг стал ярче. Глубокий вдох, чтобы взять себя в руки, второй, ведь первый помог меньше, чем она надеялась, и Виддершинс бросилась.

Без оружия в руке, без клинка или дубинки, она врезалась в Ируока, как из катапульты, когда он был в паре шагов от Игрейн. Она била по указаниям Ольгуна снова и снова, руки были размыты. Она ударяла голыми руками по голове существа, тыкала пальцами в мягкие точки его горла, под челюстью, под ребрами и даже в глаза. Она не собиралась убить или покалечить. Виддершинс не была бойцом, и хоть она пережила много кулачных боев, она не наносила фатальные удары. Ее целью было отвлечение. И боль.

Ее целью было ударить Ируока всей силой, что мог дать ей Ольгун, в надежде, что прикосновение божества сделает то, что не могли сделать клинки и пули.

Это даже работало! С каждым ударом сила Ольгуна росла в ней, перекрывала жжение, что Виддершинс ощущала, задевая кожу Ируока. Он вздрагивал от ударов, кричал, как не делал, даже когда ему прострелили плечо или пронзили грудь. Впервые он не знал, что делать, как реагировать на нападение не совсем смертной, но и не божества.

Она не могла тратить время на план атаки, не могла думать. Все чувство техники пропало, грация была забыта. Она ударяла снова и снова, жестоко, не давая спуску ни на миг. Кто-то кричал имена Джулиена и Игрейн, приказывая им выводить остальных, и Виддершинс не понимала, что сама кричала это. Она могла лишь надеяться, что звон стекла и топот по дереву означал, что они сбегали в окно епископа.

Она била существо, которое ненавидела больше всего в мире, пока ее руки не онемели, пока ее костяшки не стали кровоточить, а ногти не сломались. Если бы она продержалась еще пару минут, навредила бы Ируоку серьезно.

Но она не смогла. Даже виляние Ольгуна не давало Виддершинс выносливость, какой хватало, чтобы убить этого фейри. Она постепенно замедлялась, ее удары стали не такими частыми, не такими сильными. Этого было немного, но хватило.

Ируок закричал первобытным звуком, сбросил Виддершинс с себя обеими руками. Она ощутила свободу на миг, а потом ее полет грубо — и резко — прервал потолок. Она застонала, откашляла слюну с кровью, а потом рухнула на пол и закашлялась снова.

В паре шагов от нее Ируок вставал на ноги, и веселье (хоть и страшное) пропало. Его глаза были ужасно широкими, его зубы были сжаты так, что раскачивались в деснах.

— Пора идти куда-то еще? — пробормотала Виддершинс. Ольгун был согласен, и это подняло ее с ковра. — О, хорошо. Не хотелось спорить в такое время, — она побежала, пыхтя, нырнула в разбитое окно, пока Ируок еще не приблизился.

Мир закружился (не в ту сторону, куда она падала), усталость грозила сбить ее с ног. Она неловко перекатилась и шагнула вперед. Двор, простой квадратный газон с цветами, высаженными аккуратными рядами по периметру, был пустым, остальные мудро убежали.

Вот только…

— Джулиен?!

Он шел к ней, прижима ладонь к ране на боку, другой сжимая рапиру.

— Я не мог бросить тебя одну…

— Доблесть потом! — закричала она, темный силуэт появился в окне епископа. — Бежим!

И они побежали.

Спотыкаясь, падая друг на друга, Виддершинс и Джулиен миновали узкий проход с аркой в дальнем конце двора, толкнули калитку с плющом так, что она слетела с петель. Они завернули за угол церкви, Виддершинс прислонилась к стене, они оба могли упасть. Она оцарапала ладонь о камень, но не ощущала этого, боли уже было много.

Другие ждали их на дороге, выглядели они печально. Только Игрейн и Паскаль уцелели, констебль все еще был с перевязью от прошлой раны. Брат Ферранд хромал от того, что Виддершинс сбила его, он осторожно поддерживал епископа, который пытался видеть сквозь кровь, текущую со лба. Монах тянул Сикара за рукав, пытаясь уговорить бежать, но епископ отказывался бросать остальных.

Виддершинс чуть не поверила, что он сожалеет о случившемся.

Они были единственными людьми на улице. Толпы, что должны присутствовать — не только прихожане после службы, но и простые прохожие — отсутствовали. Брошенные корзины и мешки усеивали улицу, как и телеги, растерянные лошади, так что дорогу люди покидали в спешке.

Может, из-за выстрелов и других звуков из церкви. Значит, они могли ждать прибытия патруля стражи.

— Там! — указала она дрожащим пальцем на ближайшую телегу, кривую, из грубых досок и потрескавшихся колес, соединенную со скучающим конем. Он тряхнул гривой от шума их приближения, посмотрел без интереса, а потом вернулся к своим мечтам.

— Ох… — она ощущала потрясение Джулиена, но возражения первым озвучил брат Ферранд. — Не думаю, что мы обгоним существо на этом. Может…

— Можете послушаться?! — закричала Виддершинс. У них не было идей лучше.

Виддершинс с неохотой отодвинулась от Джулиена, забрав при этом его рапиру, не слушая возмущенный вопль, и неровно побежала вперед, добралась до телеги на пару секунд раньше остальных.

— Просто уходим, — сказала она Ольгуну. — Мы…

— Там!

Она не знала, кто крикнул предупреждение, но оглянулась и поняла причину. Ируок выбрался из-за угла двора и двигался к ним безумными шагами. Он был уже на земле, а не на стене церкви, но его шаги не давали ему притвориться человеком.

Виддершинс бросилась с рапирой Джулиена и силой Ольгуна. Кожа разделялась от края клинка, который был не такой острый, чтобы резать так аккуратно. Не слушая испуганные крики товарищей, она беспечно бросила оружие.

Оно все равно не помогло ей. Она склонилась, онемевшие пальцы быстро двигались, и она молилась, чтобы Ольгун заставлял ее шевелиться живее, чтобы все получилось.

Еще секунды, еще немного…

Она услышала быстрые шаги, хруст, тень упала на нее. Она знала, не поднимая головы, что Ируок прыгнул к ней, вытянув руки. Она отчаянно дернула — из последних сил у себя и божества — и тоже прыгнула, но не от существа, а к нему!

Они столкнулись в воздухе, испуганный фейри не успел схватить врага, и они полетели к земле, оба пригнулись, упав, и пристально смотрели друг на друга.

— Что, — спросил Ируок, резко склонив голову, — это должно было…

Он моргнул, глядя на дом за плечом Виддершинс, на веревку, что уже не была привязана к телеге, а тянулась по земле к двум противникам. Один из пальцев потрогал узел на шее.

Виддершинс встала, улыбнулась и подняла полоску кожаных поводьев, которую отрезала в тот же миг, как разрезала веревку.