Эмма, фавн и потерянная книга - Мехтильда Глейзер Страница 44

– Я подумал, это может помочь мне разобраться во всем.

– И как? Помогло?

Дарси помотал головой из стороны в сторону. Он больше не казался высокомерным и насмешливым, скорее измученным. Только теперь я заметила, что волосы у парня растрепаны так, словно он их рвал. Круги под глазами выделялись на бледной коже, а щеки словно впали. Наверное, Дарси слишком мало ел, когда торчал здесь безвылазно днями и ночами. Я как будто впервые разглядела настоящего Дарси, только когда он меня пустил в свою комнату.

– Я читаю старые тетради, школьные дневники и несколько кое-какие другие записи, которые смог достать, – объяснил парень. – Но мне не хватает личного дневника сестры или чего-то в этом роде. Я точно знаю, он был, она рассказывала мне, что вела его. Добрую часть вещей все равно не найти. Я уже обыскался, проверял даже в классах и комнате Джины – кстати, извини за это, – но нигде не мог найти и малейшего…

– «Извини»?

Я перелезла через хлам и села рядом с Дарси на ковер.

Он пожал плечами:

– Я думал, может, у Джины был тайник под кроватью или под досками в полу. Все возможно.

Я с шумом выдохнула воздух:

– То есть ты признаешься, что перерыл западную библиотеку? И все это время врал? – тихо спросила я.

– Нет, конечно же нет! – Дарси покачал головой. – Я не о библиотеке, а о комнате Джины, которую теперь отдали другим ученицам. А именно тебе и Ханне.

– Так ты обыскивал нашу комнату? Не спросив разрешения?

– Ну да, извини, говорю же. Но я должен был это сделать, и я не мог терпеть, не мог откладывать еще на день. Я тогда пробыл здесь совсем недолго и плохо тебя знал. Иначе, наверное, попросил бы об одолжении, вместо того чтобы посреди ночи взбираться по фасаду и залезать через окно. Если б только знать, что в коридорах больше никто не дежурит по ночам и что можно безопасно пройти по лестнице.

– Да, меня действительно успокаивает, что ты, наверное, попросил бы об одолжении, – фыркнула я.

Дарси вздохнул. Внезапно у меня в голове сложилась четкая картинка произошедшего.

– Это было в ночь «Первого урока», да?

Я вспомнила, что проснулась от холода и нашла окно открытым. Как и книгу, она тоже лежала распахнутой на моем ночном столе.

Дарси кивнул:

– Да, не нашел никакого тайника, но на глаза попалась твоя книга. Хотел по-быстрому пролистать ее, но ты вдруг проснулась, и мне пришлось прятаться за занавесками. Твой дневник я, конечно, никогда бы не стал читать без спроса.

Я на миг прикрыла глаза. Так Дарси еще и оставался в нашей комнате, пока я ходила на кухню, чтобы сделать бутерброд. Вот почему, когда я вернулась, окно снова было открыто. Он ждал, пока я уйду из комнаты, и тогда вылез на улицу. Без дневника своей сестры. Ведь у меня в комнате тайников нет, но, может…

О!

Боже!

Мой!

Я вдруг похолодела. По шее побежали мурашки, я на секунду даже забыла, как дышать. Как можно все это время быть такой идиоткой!

Такой слепой!

Такой тугодумкой!

– Эмма?

Дарси поставил пластикового единорога обратно на стол и осторожно тронул меня за плечо.

– Что такое? Почему ты вдруг побледнела? – встревоженно спросил он. – Тебе плохо?

– Я… – глухо проговорила я. – Подожди здесь, хорошо?

Я поднялась, ноги у меня дрожали.

– Сейчас вернусь. Не уходи никуда!

Я выскочила из комнаты, промчалась до восточного флигеля, не останавливаясь, одним махом преодолела два лестничных пролета, влетела в нашу комнату, подбежала к кровати, откинула подушку и схватила книгу. Затем поспешила обратно, пытаясь на бегу открыть последние записи, и на полпути чуть не врезалась в Ханну, возвращавшуюся из зимнего сада.

– Ничего не случилось? – крикнула она мне в спину, но времени отвечать не было, поэтому я просто выдохнула: «Позже!» – и свернула за угол.

За время моего отсутствия Дарси исходил комнату из угла в угол, что было практически испытанием ввиду недостатка свободного пространства, на которое можно ставить ноги. Я вошла, и парень оказался рядом в три шага.

– Пожалуйста, объясни, в чем дело, – попросил он.

– Вот! – Я протянула ему книгу, которую как раз долистала до текстов моей предшественницы, делавшей записи четыре года назад.

Дарси округлил глаза. Он с трепетом провел пальцем по буквам на бумаге.

– Джина, – тихо произнес он, – это ее почерк, это…

Он поднял глаза от страниц, чтобы пронзить меня непривычно напряженным взглядом. Его глаза потемнели.

– Ты? – прошептал он. – Ты хранила ее дневник?

– Да, – кивнула я.

Парень поднял брови.

– Это на самом деле не дневник, а скорее что-то вроде хроники, – объяснила я. – Хроники замка и школы. Уже много людей писали сюда, и я тоже. И Джина писала, я только что поняла это. Думаю, незадолго до своего исчезновения она использовала дневник для своих целей. Но дело в том, что… это непростая книга, она особенная и… – я сделала глубокий вдох, – совсем не такая, как остальные.

Я хотела сказать «волшебная», но слово просто застряло у меня в горле. Заставить его слететь с языка просто не получилось. Может, это и к лучшему. Я действительно хочу, чтобы Дарси узнал всю правду? По-моему, ему все-таки можно верить. Но разумно соблюдать некоторую осторожность…

Дарси взвесил книгу на руках:

– Выглядит старой. – Он осторожно пролистал страницы. – И достаточно ценной.

Конечно, Дарси ничего не понял. Для него книга – в первую очередь дневник Джины. Это был прорыв. Этого момента Дарси ждал неделями! Книга сработала хотя бы в этом.

Парень мигом взгромоздил ящики и книги друг на друга, освобождая место в оконной нише, чтобы мы вдвоем могли сесть поудобней.

– Лучше прочитать все записи Джины… одну за другой. Это многое объяснит нам, я уверен.

Дарси схватил меня за запястье и потянул к окну. Возбуждение превратило Дарси в маленького мальчика. Он даже начал улыбаться.

– О’кей, – сказала я. – Согласна.

Мы уселись в нише, положив книгу между собой, и начали читать.

Несколько записей Джины я уже знала. Ту, о «Первом уроке» четыре года назад, например. И о планах постройки нового спортивного зала. Несколько высокопарных стихов, которые встречались между описаниями штольценбургской рутины, я тоже уже читала (хотя обычно не обращаю внимания на любовную поэзию). Но скольких записей я не видела! Джина вела дневник очень прилежно. Сейчас я нашла множество заметок, раньше не попадавшихся мне на глаза. Страницы словно были скрыты от меня и только сейчас появлялись одна за другой.