Светлой по Тёмному - Купава Огинская Страница 44

Когда отдаленно похожий на нашу первую находку, из земли был извлечен вредоносный диск, я ехидно полюбопытствовала:

– Теперь ты счастлив?

На что получила совершенно неожиданный ответ.

– Нет, – Ристан осмотрелся и с решительным огоньком в глазах поинтересовался:

– Сколько здесь всего участков?

– Восемнадцать, если считать с моим, – я уже чувствовала что-то неладное, но еще отчаянно не хотела верить в такую темномагическую жестокость.

– Сень, прихвати ее сапоги, – попросил Ристан и с самой торжественной рожей – с такой только в бой посылать, на верную гибель – шагнул ко мне.

– Ристан… – я отступила, выставив перед собой руки, жест бессмысленный, но, вроде, успокаивающий, – а ты чего задумал?

– В профилактических целях, – он сделал еще один шаг ко мне, я, естественно отступила, – стоит проверить все участки в этой теплице.

– Может, мне еще и все теплицы заодно осмотреть? – огрызнулась я, на всякий случай сделав назад целых два шага, и едва не вдавив в землю какой-то едва живой кустик, вяло шевельнувший листиками при моем приближении.

– Все не нужно, – темный наступал, безжалостно и упрямо, – Танис мог свободно посещать только эту теплицу.

– А он-то тут при чем?!

Ристан пожал плечами. Обвинить помощника Сэнса было не в чем. Он был абсолютно чист, об этом я от родного брата узнала, который присутствовал при обыске комнаты Таниса, когда стало известно, что тот пропал. Его официально считали двадцатой жертвой, а Ристан, с присущей лишь темным придурковатой уверенностью, подозревал несчастного артефактора, которого уже, может, давно в какую-нибудь жуть превратили.

– Он помогал тебе с дипломом, и мог не вызывая подозрений находиться в теплице.

– Вообще, сюда любой попасть может, – вставила свое веское слово Сенья. Сапожки мои она уже прибрала к рукам и теперь не без любопытства ждала кто кого, – случай с Аллирой прямое тому подтверждения.

Ристан упрямо сжал губы и остался при своем мнении, но перестал осторожничать.

Он бросился ко мне, я не успела отскочить и не сразу сообразила, что происходит и зачем темный склоняется передо мной, лишь почувствовала как меня крепко ухватили под коленями, и дернули вверх, закидывая на плечо.

Меня хватило только на сдавленный короткий взвизг.

За спиной тихо захихикали.

– Подожди! Дай хоть магией с землей поделюсь!

– Потом.

Меня встряхнули, удобнее устраивая на плече, напомнив, как вот точно так же прямо у меня на глазах, он поправлял тушу крола.

Я себя даже дичью умудрилась почувствовать.

– Сначала амулеты, потом все остальное.

До всего остального мы добрались только спустя часа полтора, когда я уже просто не чувствовала пяточек и пыталась справиться с тошнотой, катания на плече даром не прошли.

Страдания мои были вознаграждены семью амулетами, которые Ристану просто не терпелось отдать директору, но я была против.

– Сначала мирт! – заявила непреклонно, и темному пришлось подчиниться.

Добравшись до своего участка, я как была босиком, так и села среди высохших, переломанных кустов, подперев тяжелую голову кулачком.

Сенья присела на корточки, благоразумно оставшись за пределами участка.

– И чего теперь?

– Нужно все это убрать, – с тоской призналась я, и, закрыв глаза, подтянула к груди колени, чтобы опустить на них голову.

Юбка, раньше темно-синяя и совсем еще новая, приобрела неприятный, пыльный оттенок, и утратила былую новизну. Зря, наверное, я Ристану выкапывать амулеты помогала.

Такая же грязная как и я, Сенья, поднялась, готовая трудиться на благо меня любимой.

Втроем разобраться в трагедией удалось минут за тридцать. И в три раза больше времени мне понадобилось, чтобы высадить последние имеющиеся у меня образцы.

Прародителя всех безвинно погибших, тоже пришлось вкопать.

– Обрастет, – неуверенно пообещала я в ответ на скептический взгляд Ристана. Мирт был совершенно лыс и решительно невесел, даже у Сеньи, безоговорочно верившей в мои силы, возникли сомнения.

– А не обрастет, – не сдавалась я, – так есть еще три кустика, с которыми точно все будет в порядке. Только…это последние. Если Аллира и их мне попортит, я ее здесь вместо мирта закопаю.

Ответом были вялые обещания, что мне в этом благом деле даже помогут.

Мы устали и пропустили обед, а впереди нас еще ждала встреча с директором.

От мгновения, когда темный извлек последний амулет, и до момента, как мы, уставшие, но невероятно собой довольные, выбрались из теплицы, прошло достаточно времени, чтобы на улице начало темнеть.

– Может поторопимся? – нормально отряхнуть ноги мне не удалось, и теперь, я отчетливо чувствовала как неуютно моим исколотым пяточкам соседствовать с землей в чулках.

– Кушать хочется, – беспечно пожаловалась Сенья, пряча нос в теплый шарф и послушно ускоряя шаг.

– Если хотите, можете пойти в столовую, – предложил Ристан, – к директору схожу я.

– Я тоже пойду, – бродить по этим мрачным коридорам без Ристана было боязно, особенно в свете неожиданно разыгравшейся паранойи, обострявшейся каждый вечер с наступлением темноты.

– Ну не бросать же вас на произвол судьбы, – пробормотала Сенья, с тоской глядя в сторону столовой.

Мне почему-то казалось, что она тоже идти без Ристана боится.

Как оказалось, очень даже не зря.

Мы успели пройти совсем немного, когда из темноты бокового коридора, ведущего, кажется, к выходу в хоздвор что-то мерно зацокало. Когти по камню. Звук был знакомый, но странный, и я не сразу сообразила, что так резануло слух своей неправильностью.

– Оно что, на двух лапах что ли идет? – первой сообразила что не так Сенья.

– Как думаешь, это что-то опасное? – шепотом спросила я у нее, как у человека уже как-то столкнувшегося с непонятной, жуткой штуковиной, живущей в темноте.

– С моим-то везением, – вздохнула она, – это что-то смертельно опасное.

Коридор, по которому что-то размеренно цокало, был совершенно темным, освещение в нем еще не включили, а солнечного света уже не было. Отключили солнце, закатилось оно за горизонт и преспокойненько себе отдыхало.

А мы стояли тут и наслаждались звуками, расположившись как раз на границе света. Главные коридоры, в отличие от таких вот коридорчиков, освещались сразу с заходом солнца. То есть, нам было светло, хоть и блекло, а этому цокальщику темно.

И мы-то его не видели, а он нас очень даже хорошо.

– Мне кажется, или в таких случаях лучше сразу бежать?