Наследник Петра. Кандидатский минимум - Андрей Величко Страница 44

– Вы сильно рискуете, владыко, причем совершенно зря, – продолжил тем временем молодой царь. – Ваши планы относительно рязанских иерархов мне известны, и я не нахожу в них ничего предосудительного. И если бы я не знал, чем в действительности вызвано внезапно охватившее вас стремление – не побоюсь этого слова – к мракобесию, то мог бы сгоряча отдать несколько приказов, результата исполнения которых вы, скорее всего, не пережили бы. В общем, делайте, что задумали, но, прошу вас, крепко запомните – не нужно пытаться мне что-то внушить путем интриг. Сразу говорите прямо, так будет куда лучше. Не только вам, но и мне тоже – не придется ломать язык обращением на «вы».

На самом деле владыка Феофан был в какой-то мере прав – развитие авиации и воздухоплавания в ближайших планах императора не значилось. То есть он не собирался выделять на него самого дефицитного ресурса – своего времени. И так с Леной приходится общаться по паре часов в сутки! Нет уж, планеры с воздушными шарами подождут. Вот если бы нашелся человек, способный потянуть эту проблему сам, получив минимальные сведения от Сергея, тогда – да. Деньги ему были бы выделены без промедления. Но кузнец Черпак к таким свершениям оказался явно не способен, отчего молодой царь и огорчился. Лена, конечно, потянет и воздушный шар, и планер, но у нее со временем те же трудности, что и у Новицкого, так что ей это поручать нельзя. Во-первых, опять начнет худеть, ведь только-только стала похожа на человека. А во-вторых, ей тогда и на сон-то времени толком не останется, не говоря уж о том, чем они с царем занимались перед сном, а иногда и после. «Нет, – решительно подумал император, – это не наш метод. Пусть подруга продолжает возиться с паровозом, авиацию же придется отложить до лучших времен. Либо до присоединения Крыма, либо до того момента, когда найдется человек, способный взять на себя это дело.

Можно, конечно, во всеуслышание объявить что-то вроде конкурса с хорошим призом, но далеко не факт, что он даст ожидаемые результаты. Зато про секретность тогда лучше сразу забыть, и вполне может получиться так, что под влиянием того конкурса первый воздушный шар, а то и планер будут построены в какой-нибудь Англии или Франции».

Однако внушение, устроенное Феофану молодым императором, не прошло даром. Владыка был не только вице-президентом Святейшего Синода, но и архиепископом Новгородским, и после завершения рязанских дел он решил посетить свою епархию, где бывал не так уж часто. Вскоре из Новгорода пришло письмо, свидетельствующее о том, что затрепанная книжка про авиацию времен детства императора была совершенно права. Первый в мире воздушный шар был создан именно в России! Правда, в описание этого события, как выяснилось из письма, вкралось несколько мелких неточностей.

Описанное событие произошло не в Рязани, а в селе Подберезье недалеко от Новгорода. Пионера воздухоплавания звали не Крякутной и даже не Крякнутый, а Уткин. Был он не дьяком и не подьячим, а сыном купца, владельца бумажной мануфактуры. В силу чего шар был сделан не из полотна, а из бумаги. Диаметр он имел три сажени, то есть порядка шести метров, поэтому из-за столь невеликих размеров поднять человека никак не мог. В первый и единственный полет был отправлен кот. Через пару минут после взлета шар загорелся и упал, но воздухоплаватель остался цел и невредим. Более сын купца летающих шаров не строил, ибо у отца его дела пошли плохо, ныне у него, того и гляди, отберут за долги мануфактуру.

Через три часа после получения царем письма в Новгород поскакал лучший курьер из тех, кого смог найти Афанасий Ершов. Вез он послание Феофану, в котором Новицкий извещал, что все его претензии к владыке снимаются, если тот сделает следующие вещи.

Первое – немедленно и любым способом урегулирует финансовые трудности Уткина-старшего. Если при этом придется потратить свои деньги, то императорская канцелярия возместит их в полуторном размере.

Второе – после урегулирования со всей возможной вежливостью пригласить в Москву младшего Уткина.

– И кота, кота тоже! – взволнованно прошептала Елена, присутствовавшая при написании императорского послания.

Сергей кивнул и приписал: «совместно с упомянутым котом».