Гром и молния - Олег Языков Страница 44

– Вот данные… Два командира звена, они сейчас в УТЦ воздушной армии опыт боев на «Яках» передают… Через недельку-другую хорошо бы их отозвать.

– Ладно, отзовем, – пометил что-то на моей бумаге генерал. – Так вот, по штатам… Смотри – НШ тебе нужен? Нужен! Адъютант, писарь? Сам знаешь, сколько писанины… Тебе ею заниматься будет некогда. Старший техник или даже инженер? Нужен! Финансист? Хотя отставить! Финансист тебе не понадобится.

– Как это финансист не понадобится? Мы что, без зарплаты работать будем, что ли?

– Экий ты корыстный, Туровцев… Да, кстати, а ты в Фонд обороны отчисляешь?

– А то как же! Все деньги за сбитых и за награды, ежемесячно.

– Смотри-ка! А я хотел тебя поймать… Ну так вот, по деньгам. Деньги будете получать в той части, к которой в это время прикомандированы, ясно?

– Ясно, товарищ генерал! А какие это будут деньги? Группа-то ведь специальная! Одни асы! И риск особый.

– С тобой торговаться – лучше сразу кистенем по голове получить. Или еще лучше – тебе этим кистенем и врезать. Чтобы не доставал начальство… Думали мы над этим, думали! Асы твои будут получать на уровне оплаты летчиков-испытателей. За особый риск, доволен?

– А то! Это вы здорово придумали, товарищ генерал! – я не льстил. Сказал совершенно искренне. Испытателям за смертельный риск платили очень хорошо. Но сдачу летчики давали своей жизнью, вот оно как.

– Что еще? Сбил ты меня… Ах, да! Про штаты… Так вот, техперсонал. Представь, Туровцев: прилетели вы на задание, на новый фронт, и подсадили вас к полку, у которого на вооружении, скажем, не «Яки», а «лавочки?» Или вообще – «Кобры»? А? Бензин другой, масла другие, запчасти другие, снаряды – и те другие! Техники местные твои «Яки» не знают, обслуживать не умеют. Как ты воевать-то будешь, а? Скажи мне на милость?

Я пристыженно замолк.

– Вот то-то и оно, Туровцев! Молодой ты еще командир отдельной эскадрильи, чтобы с генералом спорить! Послужить тебе командиром еще надо, опыта поднабраться, как таким хозяйством управлять!

– Да я понимаю, что вы во всем правы, товарищ генерал… Но свяжет ведь нам наземное хозяйство руки, маневренности лишимся!

– Не лишитесь! Это мы тоже продумали. Мы тебе в эскадрилью «Дуглас» дадим. Твой собственный. И наземный персонал по числу будет – только-только в него загрузиться. Ну и что-то еще можно будет возить и таскать в случае необходимости, а?

– Здорово! Это меняет дело, товарищ генерал! Это будет очень хорошо. А вот скажите… – Я начал осторожно подкрадываться к сути вопроса… – Если это – отдельная авиаэскадрилья, самостоятельная воинская часть, то нам ведь и Знамя положено?

– Хм-м-м… Положено-то оно положено, но со Знаменем части пока погодим, торопиться не будем. Ты сначала себя покажи в бою, заслужи эту честь! А там посмотрим. Что еще мы с тобой не обговорили? Давай быстрее – у меня не ты один!

– Машина мне нужна! – твердо заявил я. – Легковушка или полугрузовик. «Додж» три четверти, например. Или еще что. Мотаться ведь придется – у-у-у!

– Верно. Машина тебе не помешает… – Генерал задумался. – Решим! У пэвэошников, в конце концов, отберем! Совсем разбаловали их, собачьих сынов. А пока у нас группа старших офицеров на Дальний Восток в длительную командировку убыла, перегон американских «Кобр» проверять. Что-то бьются они там… Вот пока свободную машину мы за тобой и закрепим. Завтра получишь. – Генерал черкнул себе что-то. – Ну, что еще, кровопийца? Давай уж…

И я начал «давать» дальше… Впрочем, все это вам будет не интересно.

* * *

С шиком захлопнув дверцу командирского «Dodge-56», я поглядел на солнце, надел фуражку и подошел к КПП яковлевской конторы.

– Здравия желаю, товарищ майор! Вы к кому? – обратился ко мне дежурный охранник.

С удовольствием достав новенькое удостоверение, я показал его дежурному.

– Майор Туровцев. Командир воинской части 52314! – О том, что в воинской части, кроме меня, числится всего лишь один летчик, я благоразумно говорить не стал. Это была страшная военная тайна! Тсс! – Я к генералу Яковлеву, он меня ждет.

Даже номер новой в/ч грел мою душу – в сумме цифр он давал мой бортовой номер. Любимую «пятнашку»! К таким совпадениям я относился очень серьезно. А как же! Летчики такой народ – в приметы верит.

Охранник сверился с каким-то списком и вежливо сказал:

– Проходите на территорию, товарищ майор. И подождите – вас встретят.

– Позвони им и скажи, что не нужно. Я тут все знаю, не заблужусь!

Охранник кивнул и отвернулся к телефону, а я не спеша пошел к главному корпусу…

* * *

– …Ну, заходи, заходи! Мы тебя с Константином Владимировичем уже ждем! – Яковлев сегодня был в генеральской форме, и я поприветствовал его как положено. Улыбающемуся Синельщикову я с удовольствием пожал руку. – Садись, майор! Рассказывай!

– А что рассказывать, товарищ генерал. Я вроде все уже рассказал?

– Вот давай снова все и расскажи, да поподробнее, поподробнее… Для нас! Сам ведь понимаешь, что нам нужно. Малейшие нюансы, твои ощущения, предположения, замечания. Представь, что ты закончил серию испытательных полетов и делишься своими впечатлениями… Ну давай! Чай будешь?

– Буду! Чувствую, что скоро у меня во рту пересохнет.

Яковлев рассмеялся и нажал незаметную кнопку. Я пождал, пока вошедшая официантка подкатит к нам сервировочный столик, и начал говорить. Говорил я долго, очень долго. Водитель, бедолага, наверное, совсем там употел под солнцем. Может, охрана даст солдатику напиться…

– Вот, где-то так, Александр Сергеевич. В общем и целом – здорово! Просто здорово! Превосходство «Яка» полное. Главное – не ошибиться в маневре и не перегреть двигатель. Да и на бензиномер надо поглядывать… Бензин на боевых режимах – просто летит! Маловато его все-таки. Но мы понимаем, почему… А может, подвесные баки?

Конструкторы переглянулись.

– Думали мы об этом, Виктор Михайлович… Но ведь это не просто бак, его еще и пристыковать надо, значит – еще один узел, качать топливо из бака – опять узел, а все это – вес.

– А увеличить расширительный бачок? И чуть-чуть крыльевые баки?

– Надо подумать, взглянуть по-новому. До этого ведь все сокращали… Что еще скажете?

– В последнем бою был подбит один наш летчик. Очередь «месса» отбила ему законцовку крыла, и самолет падал в «плоском штопоре». Так вот, я за ним следил и считал витки… Он потом сказал, что еле-еле сумел сбросить фонарь – встречного потока воздуха ведь не было… Страшно это – падаешь, а фонарь сбросить не можешь. Не завидую я ему, такое пережить… Что-то с этим надо делать!

Синельщиков, помечая в блокноте, кивнул: «Сделаем…»

– Вот видишь, Виктор Михайлович, кто бы нам это сказал? Что еще?