Днепровский вал - Влад Савин Страница 44

— А надо было еще сто лет назад, после взятия Севастополя, идти с армией на Петербург и посадить на русский трон своего губернатора или князька-марионетку, как мы позже сделали во Вьетнаме. Но Наполеон Третий, правивший нами тогда, был лишь бледной тенью своего великого дяди. Прояви он большую решимость, мог бы так же пройти до Москвы, и что стоили бы русские кремневые ружья против наших штуцеров? И мы имели бы сейчас еще одну Африку, разделенную на колонии — до самой Сибири.

Генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель, командующий группой армий «Африка», обозревал в стереотрубу дальний берег. Британцы укрепились хорошо, были видны несколько линий траншей, многочисленные дзоты, блиндажи, позиции орудий ПТО, колючая проволока и наверняка минные поля — это не считая самих зданий города, подготовленных к обороне. Положительным моментом было то, что маскировка почти отсутствовала, цели были хорошо различимы. При хорошей корректировке артиллерия перемешает там все с землей за пару часов.

— Нацист ли я, господа? Это же «бремя белого человека», его право владеть миром! Ваш фюрер всего лишь сузил границы расы хозяев до единственной нации — что, смею заметить, было ошибкой. Культурные нации должны решать спорные вопросы без ожесточения, с соблюдением правил, как положено между своими. И помнить даже в войне, что они свои — как мои предки за последние триста лет верно служили своей шпагой Франции, Испании, Австрии, Британии и еще десятку европейских стран, ни разу не замарав своей чести — уйти к новому сюзерену строго по окончании срока контракта или повинуясь неодолимым обстоятельствам, как, например, взятие в плен — и случалось, что в сражении узнавали бывших сослуживцев, воюющих на другой стороне. Славяне же воюют как дикари, совершенно безжалостно — а потому не могут считаться белой расой, несмотря на цвет кожи…

«А поляки разве не славяне? — подумал Роммель. — Из-за того идиотского фарса мы потеряли сутки, которых, очень может быть, нам не хватило, чтобы ворваться с ходу на тот берег». Поляки охотно шли на сотрудничество, в марше на Александрию вперед выдвигались бывшие польские танки и машины, дезинформирующий радиообмен также был организован без труда. И люфтваффе не подкачало, надежно прикрыв колонны не только от бомбардировщиков, но и от воздушной разведки. До самой Александрии дойти не удалось, конечно, однако и почти полсотни километров из семидесяти, которые мы прошли незамеченными, значили очень много. Наспех выставленную оборону смяли легко. Что-то британцы успели все же поджечь и взорвать, но очень немногое. И еще стреляли в порту, у складов, на улицах, а по каналу Эль-Махмудие к Нилу отплывало все, что могло держаться на воде; кто-то бежал на острова дельты, а самые резвые спешили в Каир, к цивилизации — им не повезло больше всего. Сначала Гагенбек приказал пресечь это безобразие — переправочные средства будут остро нужны на Ниле. Порядок был быстро восстановлен, а одна рота, погрузившись на захваченные яхты и катера, устремилась в погоню за беглецами. Кого-то удалось догнать, и лишь немногие англичане успели пристать к берегу и сбежать, большинство же сдавались смирно. Тем же, кто удирал быстрее всех, больше всего и не повезло: перепуганные англичане приняли их за десант и расстреляли своих же. Однако ясно было, что с ходу форсировать реку не выйдет, хотя, как докладывали летчики, укрепления на восточном берегу еще не были закончены, похожие на огромный муравейник — столпотворение, где копошились с лопатами тысячи спешно согнанных на работы египтян. Армия «Африка» застряла на три недели, а вот-вот должно было начаться половодье, когда Нил разливается чрезвычайно широко.

Хорошо хоть порт Александрии был взят почти в сохранности, и появилась возможность везти снабжение почти к линии фронта — пополнение, боеприпасы, саперно-переправочное имущество. Пленные поляки и мобилизованные жители Александрии построили вдоль Нила рокадную железную дорогу. Труднее было с переправочными средствами, но что обнадеживало, в воздухе преимущество явно склонялось на сторону люфтваффе, как и в артиллерийских дуэлях — хотя англичане не теряли времени, копая с усердием кротов, их положение нельзя было назвать завидным. В Ираке турки подошли наконец к Багдаду, причем курдское население северных провинций оказало захватчикам поддержку. А еще эти же турки пропустили в Сирию четыре дивизии войск Виши, и там тоже шли бои, голлисты отступали. Наконец, на бирманском фронте резко активизировались японцы, а в Индии началось брожение, грозящее перейти в массовые беспорядки — что тоже потребовало привлечения войск. Реальным же следствием было то, что британцы на Суэцком фронте испытывали явный недостаток в авиации и боеприпасах, и не могли рассчитывать на резервы.

— …Таким образом, лучший выход для цивилизованной нации — это использовать варваров как дешевое пушечное мясо. Благо варварские царьки и верхушка часто смотрят на нас с почтением и за пару самых общих слов и ничего не обязывающих жестов готовы лить кровь своих подданных, лишь бы их признали культурными людьми. Что смешно: ведь наряди негра во фрак, он все равно не станет джентльменом. И каким подарком для европейской цивилизации было маниакальное желание России стать признанным членом европейского концерта, ради которого она соглашалась на многое, как бегущий за подвешенной морковкой осел!

— Генерал, я жду от вашей дивизии самых активных действий, — Роммель оборвал наконец француза. — И помните, что не сотни веков, а воля нашего великого фюрера смотрит на вас с вершин этих пирамид. За Еврорейх, господа! Будем же достойны всеевропейского братства по оружию! Но если вы не покажете должной решительности, то я лично вам не позавидую, да и вашей Франции тоже. Фюрер не потерпит еще одного Днепра, где именно вы, французы, пропустили русских, нанесших нам удар в спину. Так не позвольте же Франции утратить в наших глазах свою ценность как союзника.

Здесь, где кратчайшее расстояние до Суэца, будет отвлекающий удар. Британцы этого и ждут, на переправе будет кровавая баня — для французов. А настоящий удар нанесем южнее, у Хельвана, там укрепления слабее, а пройти тридцать километров по пустыне не столь большая проблема, если британские позиции берутся во фланг. Снарядов должно хватить, чтобы смешать там все с землей, да и птенчики Геринга постараются.

Ну, а лягушатникам — умирать во славу… Как сказал фюрер, Еврорейх для немцев, а не для всяких там. В мире есть лишь одна справедливость — справедливость силы. Если кого-то пока не завоевали, «не сделали из него Африку», то это значит, что было не по зубам. А если слабый владеет чем-то, что не в силах удержать — то это и есть настоящая несправедливость, которая должна быть искоренена.

Правый берег заволокло дымом, артиллерия не жалела снарядов — спасибо англичанам, бросившим в порту Александрии громадные склады с военным снаряжением и боеприпасами; трофейных пушек тоже было в достатке. Пикировали «штуки», с воем заходя на цель, но огонь британцев почти не ослабевал. Воды Нила были красными, как много лет спустя говорили в Каире. Как и следовало ожидать, успех французов был более чем скромен, при огромных потерях; но на юге две немецкие дивизии взломали английскую оборону, захватив плацдарм четыре километра в ширину и три в глубину. На следующее утро был наведен мост, по которому на тот берег пошли танки и артиллерия. «И тут русские, — подумал Роммель, — трофейный понтонный парк, захваченный еще в сорок первом под Киевом; поразительно, что у саперов Рейха нет средств для переправы тяжелых „тигров“», — и надежно запечатать плацдарм англичане уже не имели ни времени, ни сил.