Тени черного пламени - Алексей Колентьев Страница 44

– Ты сильно изменился, Ступающий. Кидаться с ножом на друзей – это неверный подход.

– Мы никогда не были друзьями, Тихон. В прошлый раз ты меня крепко подставил. Если помнишь.

Реплика попала в цель, Подорожник опустил голову, я успел заметить, как лицо его побледнело, желваки на скулах вздулись. Но, быстро совладав со смущением, он тем же глухим тоном сказал, цедя каждое слово сквозь стиснутые зубы:

– Не у всех есть столько мужества, чтобы всегда поступать правильно, Ступающий. Если ты слаб, тогда обстоятельства ведут тебя, если силен – можно самому эти обстоятельства создавать.

Слова вечного бродяги подействовали на меня, словно ушат холодной воды. Легко говорить о выборе тем, кто живет, неся посильный крест, выбрав спокойствие. Им есть что терять, а мне уже нет.

Снова поднявшись, я сказал, стараясь не пугать и так подобравшегося иномирянина:

– Прости, ты тут действительно не при делах. Но с теми, кто вынудил тебя прийти сюда, я говорить не стану. Для разговора они выбрали не тот язык, пускай даже неумышленно.

Если я хотел удивить собеседника, то это получилось. Видимо, нечасто кто-то брал на себя труд обращать внимание на посланца и его чувства.

Подорожник слегка качнул головой, будто бы соглашаясь с какими-то своими мыслями, и ответил уже своим обычным тоном:

– Они не хотели тебя оскорбить, Ступающий. Это традиция – брать облик и воспоминания уже умерших, чтобы не оскорблять двуличием живых. Не уверен, что знаю точно, однако Райн не манипулируют союзниками.

– Тогда как они скопировали… все о ней?

– Свет Маб не уничтожает память быстро, в момент уничтожения, информация может звучать. Потом она растворяется бесследно, но есть способ услышать все один последний раз. Райн слушают некросферу, чтобы вести мировую летопись Вероятности. Они услышали и запомнили.

– Они бесполые?

Подорожник, отвлекшись от каких-то своих воспоминаний, поднял на меня затуманенные воспоминаниями глаза и неопределенно пожал плечами:

– Если не убьешь посланца на этот раз, ты сможешь об этом спросить.

– Зачем они ищут меня?

Тихон утратил интерес к разговору, он все более отдалялся, думая о чем-то своем. В нашем общении что-то пошло не так, понимание исчезло. Может быть, иномирянин прав и я просто стал другим. Одного я не утратил – это ощущения момента, когда нужно уходить. Пища сделала свое дело, неимоверно хотелось спать. Но ночевать тут было неправильно. Навьючив рюкзак и подняв лежавший рядом автомат, я поднялся и, не прощаясь, развернулся вполоборота, чтобы уйти. Выпускать Тихона из поля зрения и поворачиваться к нему спиной я не рискнул. С того самого случая, когда он чуть не сдал меня Ткачам, пускай и опосредованно, я больше не доверял никому из местных.

И когда круг неровного, мерцающего света остался позади, я услышал окрик:

– Не важно, что нужно от тебя другим, Ступающий. Всегда важно, чего хочешь ты сам. Желания не умерли, как глубоко их ни хорони!.. А вокруг нас место, куда каждый приходит со своими надеждами.

Я не стал оглядываться, разговор действительно себя исчерпал. Цель осталась прежней, последние события никак на приоритеты не повлияли. Даже этот грязный трюк с двойником пускай и ранил, но с пути не сбил.

Обойдя поле по краю, я осторожно форсировал небольшое аномальное поле, расположенное недалеко от заваленного железнодорожного тоннеля, и оказался в овраге с относительно сухим дном. Расставив по склонам растяжки и замаскировавшись в кустарнике, удалось уснуть. Сновидений избежать удалось удивительно легко, будто и не было всех этих долгих месяцев, покореживших душу сильнее, чем десять лет войны там, в большом мире. Закрыв глаза, я видел только тьму, звуки, доносившиеся сквозь ее черное покрывало, были привычны: где-то стреляли, зверье протяжно выло, жалуясь на судьбу. Но все это кончилось в то самое мгновение, когда пискнул радиовызовом шифрованный канал, по которому мы общались с обозниками. Из наушника вновь раздался знакомый и одновременно ненавистный голос посланца… или посланницы Райн. С одной стороны, это было неплохо. Смена каналов помогла, и, следовательно, в первый раз имел место какой-то неизвестный вид пеленга. А вот то обстоятельство, что репликант говорит на частоте конвоя, определенно настораживает. Палец все еще в нерешительности замер на клавише передачи. Вызов не прекращался, настойчиво пищал, долбился прямо в мозг. Бросив мимолетный взгляд на циферблат часов, я отметил время – 03.14 утра. Выходит, прошел почти час после разговора с Тихоном. Интересно, успел он уже связаться с этими фокусниками или нет? В любом случае подобраться незаметно у репликанта не выйдет, теперь я начеку. Пускай приходит, испытаем нашу удачу вместе.

Отжав клавишу, я ответил:

– Говори, я слушаю.

Связь в виду Кордона почти всегда нормальная, а на моем ПДА стоят хорошие системы шумоподавления и подстройки частот. Так что сейчас было слышно громкое дыхание вызывавшего, словно он медлит в нерешительности.

– Я… мне известно о твоей потере, Ан… Ступающий в Паутине. Когда я приняла этот облик и все, что с ним связано, это был акт уважения. Мы не хотели оскорбить твоих чувств, клянусь Светом милостивой Маб.

На Востоке моджахед вполне спокойно может приносить клятвы неверным, чтобы тут же с легкостью их нарушить. Важен ритуал, а на войне победа – это единственный приоритет. Поэтому я верил только своим друзьям, а из местных только Охотнику и его соплеменникам. Их мотивы и устремления были близки любому, избравшему путь воина, а потому лишенному не боевого двуличия. Проще всего было не отвечать и ни на что не соглашаться, однако я понимаю, что так просто эти комбинаторы не отстанут. Посмотрим, чего они хотят.

– Я так и не услышал, что тебе нужно. Или говори, или уходи с волны.

Опять последовало продолжительное молчание. Это тоже хорошо. Врут обычно по заготовке, для этого не нужно подбирать слова.

Прошло секунд десять, я уже совсем было собирался заблокировать и этот канал связи, когда голос раздался вновь:

– Твои недавние попутчики скоро умрут, осталось порядка двух часов.

Новость действительно не из рядовых. Хотя навскидку репликант вполне мог говорить правду. Время и пространство в кочующих землях ведут себя непонятно. И длина пути часто зависит от того, кто ведет. Семен идет интуитивно, подбадривая себя старкой, что может сказаться на расстоянии, как к гадалке не ходи. Нужны подробности, пока все слишком туманно.

Ровным, ничего не выражающим тоном я спросил:

– Где они сейчас?

Может быть, это воображение, но, когда прозвучал ответ, мне отчетливо послышались нотки облегчения в голосе собеседницы:

– Они миновали границу и сейчас движутся по шоссе от заброшенного армейского блокпоста. Это в двух часах от моста, где их уже ждут.

Ерунда, абсолютная чушь. Обычная шпана решила напасть на неплохо вооруженный обоз одной из сильнейших группировок?! Без гарантии получения прибыли. Просто чтобы пострелять?! Чушь.