Война на уничтожение - Анатолий Матвиенко Страница 44

– Твою мать… – прошипел сквозь зубы Артем, рискуя привлечь внимание. Не часто прозрачный воздух у секретного полигона матерится по-русски.

Нужно выбираться. Добытая им информация дороже урана, экспроприированного у безухих. Но уйти по-английски, не попрощавшись, неправильно.

Он снова переполз в гараж для лопат и метелок. Сосредоточился. Потом от его ауры отделился тоненький лучик, словно ложноножка от амебы. По проторенному час назад пути невидимый диверсант нащупал боеголовку.

Сжатые в защитном поле магоны – достаточно неустойчивая вещь. Чтобы добиться не плавного истекания энергии, а детонации, нужно защиту сломать. Прелесть заготовленных бомб в том, что они заранее рассчитаны именно на такое освобождение стихии. Конечно, там несколько предохранителей, но они берегут от внешнего воздействия. Лучик нащупал детонатор.

«Крепко держишь? Жди!» Разговор сам с собой есть признак шизофрении или последнее средство, чтобы не сорваться от крайнего напряжения.

Сознание совершенно отстраненно зарегистрировало внешние события. Стрельба стихла, стемнело. Вояки потянулись к мечети, окруженной четырьмя ракетоподобными минаретами.

Артем воздохнул и с некоторым усилием отпочковал от лучика отросток, скользнувший вдоль стеллажей, потом другой. Баста, сказал он себе, больше не могу. Остальные бомбы если и не сдетонируют, то наверняка повредятся.

О необходимости поспешать напомнили и звуки снаружи. Перегруженное сознание, которое, как компьютер с одноядерным процессором, тормозило, выполняя десяток задач сразу, вычленило лай собак и команды: «всем сюда» и «окружить склад». Как и многие другие в армии, они остались невыполненными навсегда. Каждая нитка, связывающая диверсанта с бомбами, получила энергетический импульс в сотни килоджоулей.

Артема ослепило через зажмуренные глаза и неплотно затворенную дверь. Магический удар, не чувствительный для большинства людей, паровым молотом опустился на мозги, превращая их в кашу. Затем встряхнуло почище, чем на подлодке, швырнув на лопатное богатство, накрыло выбитой дверью, вообще-то открывавшейся наружу, сверху обильно посыпались кирпичи и куски кровли. Уши, приняв нечеловеческий гром, в последнюю секунду чуть ослабленный защитой, словно взорвались изнутри.

Поразительно, на этот раз не потерял сознания. Бедная голова привыкла переносить нокаутирующие удары. Когда звон внутри ее утих до терпимого уровня и позволил ощутить окружающее, Артем понял, что находится в каком-то темном малом объеме, заполненном пылью или дымом. С трудом выбравшись из-под завала строительного мусора, турист хлопнулся на четвереньки и пополз к свету.

Из разломанного дверного проема открылась апокалипсическая картина. Подсвеченный пламенем пожаров, в полутора-двух километрах поднялся к небу и растекался по нему пылевой гриб. Выходит, сдетонировали многие боеголовки, десятки смертоносных цилиндров. То есть суммарная мощность взрыва больше килотонны. Поэтому и пейзаж, как в кино о ядерной войне.

С трудом оторвав глаза от своего произведения, Артем осторожно высунул голову и осмотрелся. Отряд по его поимке натурально размазало и поджарило. Если бы не стена и магическая защита… Черт! Нет никакой защиты. Ураган магонов сорвал с него заклинания начисто, лазутчик ныне гол, будто только вышел из материнского чрева.

Осмотрелся внутренним взором. У подножия гриба, словно кратер вулкана. Вокруг – идеальная чистота. Ни людских, ни животных аур, никаких заклятий. Небо чистое.

Вот и конец приключению. Артем приготовился включить невидимость и левитацию, воспарив над военной базой и проблемами ее контингента… Тщетно. Запас внутренней энергии – ноль. Батарея накопителей девственно пуста. Следовательно, аура сияет первозданным светом, потому что для ее маскировки тоже нужна энергия. Вдобавок ни черта не слышно. Вообще.

Магия Рода, выручай. Она не оставила в беде, но пришла как-то необычно. Видимо, квазиядерный взрыв как-то повлиял на пространство и саму землю. Первым делом теплые струи занялись врачеванием. Масса ушибов, сломанный в бессчетный раз нос, вырванные барабанные перепонки. Черты лица пана Вацлава поплыли, утрачивая сходство с паспортными.

Вернулся контроль над аурой. Можно погасить ее сияние. Человек, у которого над головой в биополе сияет прожектор мага третьего или второго уровня, а энергии для пользования чарами ни капли, представляет из себя жалкое существо.

Издали нарисовались ауры множества приближающихся людей. Понимая, что не спрячется, Артем насрывал тряпок с обгорелых трупов, кое-как намотав их на себя, перемазал лицо кровью, копотью и каким-то дерьмом, собственный почти целый походный костюмчик зашвырнул в горящий сарай. Туда же хлопнулись пустые накопители и польский паспорт вместе с неиспользованной легендой. Потом переполз на боковую сторону склада, где якобы остался шанс на выживание при взрыве, и привалился к стене.

– Смотрите, здесь живой! Эфенди лейтенант, живого нашли!

– Жив? Говорить может?

– Не могу знать. Он без сознания.

Армейская логика. Как может разговаривать человек в отключке?

Откуда-то взялись носилки. Артем отметил, что его несут примерно в направлении железнодорожной проходной.

У лазарета творится сущий кошмар. Не менее полусотни солдат, обожженных, получивших удар воздушной волны, сидят, лежат, стонут или уже покоятся недвижно. Медчасть явно не справляется с наплывом пациентов. По крайней мере, вряд ли кто пока вспомнит о сработке сигналки, из-за которой наряд отправился к лопатному хранилищу.

«Хотели, чтобы Москва так выглядела? Пшепрашем, паньство. Не случилось».

На площадку шагнул старший офицер-бей. Какой-то мелкий чин залопотал, докладывая о размерах бедствия. А в кобуре бея обнаружилось настоящее богатство – заряженный пистолет с восемью патронами. В магическом диапазоне они начали тускнеть один за одним.

Напившийся как кровосос на гипертонике, переполненный энергией Артем встал и сделал вид, что ищет туалет. Сержант с обгорелой щекой показал направление. Из-за отхожего места в ночное небо вылетел мутноватый силуэт, едва прикрытый легким мороком. Оказавшись за оградой, обладатель силуэта, чертыхаясь из-за нарушения правил конспирации, набрал номер Дворжецкого:

– Извините, что разбудил, эфенди. Я как раз в том месте, где мы недавно расстались. О, не туда попал? Извините опять.

Сергей Павлович примчался на машине с дипномерами.

– Вы с ума сошли! Здесь собирается вся полиция Стамбула, армия поднята по тревоге, а вы меня сюда вызываете! Что здесь произошло?

– Зато теперь есть о чем доложить в Москву. И говорите громче, у меня слух не вполне восстановился.

– Так это вы взорвали базу?!

– Простите, так получилось. Мы, русские люди, как увидим что сложное, сразу поломать норовим. Записывайте. Там хранилось от трех до пяти десятков боеголовок, каждая мощностью от пятидесяти тонн. Больше не хранится. Далее, там испытываются артиллерийские системы. Унитарный выстрел имеет объем примерно шестьдесят-семьдесят литров. Предполагаю, там сравнительно медленно горящая смесь. Они используют тот же принцип, что и мы в двигателях внутреннего сгорания с малой компрессией. Понимаете смысл? Можно сжечь килограмм пороха в литровой гильзе, тогда почти вся энергия уйдет впустую, в хаотические магоны. А можно перемешать с наполнителем и взорвать в бочке. В итоге они получают достаточное давление в орудийном стволе. Не нужно ни капризного магического заряда, ни громоздких и маломощных пневматических систем. Пометили себе?