Девять. Отбор по моим правилам - Екатерина Романова Страница 44

Поправила выбившуюся из прически прядь, одернула кружево на лифе.

– Необычное место для прогулок, – с иронией проговорила шпионка. – Да и наряд… не замерзла?

Она стояла в ярко-красном платье с приталенным пиджаком. В ее шляпке красовалось большое белое перо, а на шее – нитка крупного жемчуга. Совсем не похоже, чтобы недавно она контролировала ход сражения. Конечно, всегда можно выкинуть арбалет в кусты.

– Я прошу прощения, но… – не верю, что говорю это. – Проблемы с пищеварением застали меня врасплох!

Некрасиво, зато правдоподобно и исключает дальнейшие вопросы.

– А вокруг стража и… не нашла более приемлемого места. Мерили, право, мне стыдно говорить с вами об этом.

Постаралась покраснеть. Если и вышло, то отвратно. Мерили улыбнулась, кивнула и, подхватив меня под локоть, повела в сторону замка.

– Вэйлиан считает, что я подослала тебя к драконам. Сегодня вечером он с особым рвением постарается исполнить твое желание. Ты ведь его уже придумала?

– Не было времени.

Шпионка плутовато глянула на меня из-под длинных ресниц.

– Тем не менее, другие невесты нашли в своем плотном графике время, чтобы обдумать столь щедрое предложение.

Мы остановились у крыльца. Мраморные ступени, заставленные цветочными горшками, так близко…

– Рейна. Не забывай, что на кону безопасность Гардейрии, – жестко произнесла Мерили. – Как бы ни был силен твой интерес к Вэйлиану, тебе не стоит поощрять его внимание. Ты мастерски заинтересовала Арслана и, надеюсь, на завтрашнем балу закончишь то, ради чего мы все это затеяли.

– Я все сделаю.

Мерили вложила в мою ладонь маленький пузырек.

– Это особые капли, подлей их Арслану.

– Что это?

– Вытяжка драконьего аконита.

Драконий аконит – редчайшее растение с закрытой территории Дома земли. Оно цветет раз в десятилетие, дает всего два плода и умирает. С одного можно получить не больше десяти капель вытяжки, а здесь, навскидку, пятьдесят.

– Думаю, не стоит объяснять его действие?

Дракон не почувствует яд. Одна капля на стакан в течение десяти дней – гарантия безвозвратного сумасшествия. Он будет пускать слюни, есть землю и играть со своими фекалиями. Поэтому полвека назад драконы совершили диверсию и сожгли все оранжереи с аконитом. Только в долине Вечных цветов уцелело несколько экземпляров, где они и культивируются в обстановке полной секретности.

– Кандидатура нового владыки более приемлема?

– Этот вопрос я уже решаю.

Я спрятала флакон под платьем и ушла. Мне было о чем подумать. Во-первых, Мерили играет втемную. Император не в курсе, что я исполнитель ее заказа. Во-вторых, слишком уж простым оказалось освобождение Саввелия. Все было обставлено так, словно кто-то хотел, чтобы я его освободила. Зачем?

Убедившись, что Мерили ушла, я вернулась под окна своей спальни и влезла наверх по виноградной лозе. Избавилась от профессионального наряда (парадное платье в виде халата на липучках – гениальное изобретение!), разобрала муляж в кровати, и наполнила себе ванну с ароматной пеной. Впрочем, стоило мне с чувством выполненного долга погрузиться по самый подбородок и закрыть глаза, как в двери постучали.

Эштон? Постучит и перестанет. Не ворвется же он в мою спальню, в самом деле.

Выяснилось, что Эштон-то не ворвется, а кто-то другой может, и у него, помимо оснований имеются и полномочия. А я выполнила свой долг перед боссом и совестью, но не перед императором.

– Леди Дархат-Нуар! – прозвучало над ухом.

– Ваше императорское величество! – ответила в такт и… продолжила лежать, получая странное удовольствие от ситуации.

Надо мной возвышалась плотная шапка пены, сквозь которую не разглядеть и очертания моей фигуры, не то что подробности. Если бы не формальности, то можно считать, что приличия соблюдены. Почти.

– Вы не подниметесь?

– Вода слишком хороша, чтобы выходить. Я только устроилась!

Кто просил смотреть на императора? Кто, скажите мне? Без привычного балахона, в рубашке, расстегнутой у ворота, в льняных брюках, без полностихийного обруча-короны он выглядел так, что перехватило дыхание. Прислонившись плечом к дверному косяку, мужчина скрестил руки на груди и поглядывал на меня с полуулыбкой. Семейная идиллия. Он предложит потереть спинку. Массаж, легкий ужин из ягод со взбитыми сливками, незабываемая ночь…

– Потереть вам спинку? – насмешливо спросил он, словно читая мысли.

Спинку? Ну, нет! Знаю я, чем все закончится!

– Выйти. Дайте мне пять минут, я приведу себя в порядок.

– Вы и так в порядке.

– Ваше величество!

Он усмехнулся, словно обращение прозвучало нелепо. Анаги, да оно и звучало нелепо, учитывая ситуацию. Он смотрел донельзя странно, а я чувствовала себя до неприличного комфортно!

Твоего ж ирха! Я ведь не влюбилась?

Еще раз глянула на мужчину украдкой и мысленно взвыла.

Он ушел без предупреждения и даже закрыл двери. Выбралась из горячей воды и замоталась в банный халат. Подумала, что халат – так себе одежда на встрече с императором. Размоталась и надела ночную сорочку.

– Еще лучше! – выругалась, глядя в зеркало.

Легкая ткань струилась как вторая кожа, беззастенчиво подчеркивая грудь и бесстыже обнимая бедра. Особенно вид сзади хорош, прямо загляденье!

Выкрутилась, и надела сверху шелковый халат, завязала покрепче и, поправив косу, вышла к гостю. А тот времени даром не терял, я даже застыла, глядя, как его величество метает мои сюрикены в свой портрет. Ловко, между прочим, метает. А те летят, да так, что загляденье просто.

– Я было подумал, вы решили надеть на себя парадное платье и нанести макияж, чтобы скрыть свое…

Он остановился на полуслове, то ли тонко меня подкалывая, то ли пытаясь пощадить мою женскую психику.

– Скрыть свое?

Скрестила руки на груди и изогнула бровь. Император повернулся, провел по мне искрящимся взглядом и произнес:

– Ткань, возможно, и скроет кое-что, но подведут глаза.

– И что говорят мои глаза?

Зачем я его провоцирую?

Опустилась тишина. Я хотела и не хотела, чтобы эти слова обрели жизнь, чтобы сорвались с его губ, коснулись их хотя бы мимолетно.

– Что вы…

Он замолчал, снова повышая взглядом мою самооценку.

Что я что?!

– Тоже не прочь повеселиться с моим портретом, – закончил он со смешком.

Мне остро захотелось повеселиться не с портретом, а с натурщиком! Только я, он и мои сюрикены!