Сердце короля штормов - Александра Гринберг Страница 44

Шай лезть на дерево к кошачьей банде поленился, устроился между мощными корнями. Рядом тут же устроился Бальтазар, презентовал ему знатного зайца и уложил голову на колени. От него чуть ощутимо тянуло кровью и перьями – нетрудно догадаться, что самый хороший мальчик в Синтаре уже кого-то схарчил. Ну и молодец.

– Знаешь, я всё думаю… – начал Кэрт, тиская громко урчащую Кайю, словно мягкую игрушку. Шаю бы за такое уже двинули лапой как следует. Никакого уважения у этих кошаков к лордам-грифонам! – Думаю… предполагалось, что на твоём месте буду я. У меня очень мало воспоминаний об отце, но этот поехавший частенько звал меня своим штормовым принцем. Да вот беда – принц оказался бракованный! Тьма есть, а воздуха не завезли – вшивый трансмутатор! Жаль, батюшка не дожил до сего чудного открытия, и вдвойне жаль, что он не окочурился пораньше. Я бы тогда вырос в прайде и горя не знал.

Шай не мог не посочувствовать своему кошачьему собрату – тяжело оборотню, пусть и полумагу, расти вдали от прайда. И не восхититься тоже не мог – насколько же сильным и упрямым сукиным сыном надо быть, чтобы выжить в Гильдии убийц, проторчать там больше тридцати лет, выбиться в верхний эшелон, но при этом не скурвиться и вырасти очень славным, в сущности, парнем?

Не то чтобы обошлось совсем без последствий. Шай точно знал – славный парень Кэрт порой выходит на охоту. И охотится вовсе не на животных. Осуждать не осуждал – кто он вообще такой, чтобы судить других? – но не совсем понимал, как жена Кэрта, светлый маг и коммандер полиции, мирится с пагубной тягой Кэрта к убийствам.

Ну да чего ни сделаешь ради любви? Да и Шай не сомневался: Кэрт никогда не станет убивать невиновных. А жалеть насильников, маньяков и агрессивных фанатиков? Вот ещё не хватало.

– Ты бы хотел этого? Ну, чтобы отец-маг не похищал тебя из прайда, – Шай зло скрипнул зубами, покачал головой. – Боги, братец-кот, из-за его глупости ты прошёл через ад.

Кэрт в задумчивости пригладил свои непослушные тёмные волосы, на красивом смуглом лице читались явные сомнения. Наверняка он часто размышлял на эту тему…

– Нет, – наконец решил он. – Нет, Шай. Я был там, где мне суждено было быть. Как бы ни было мне ужасно тогда, теперь я знаю – это никогда не было напрасным. Я убил Хельту, спас Аэльбран от её козней, а до того завёл там немало друзей, с которыми до сих пор держу связь. И это что же, не будь я там, моя валькирия досталась бы какому-то другому прощелыге?! Нет уж, дудки! – возмутился он. А затем расплылся в этой своей хитрющей улыбочке, при виде которой неизменно хотелось проверить, на месте ли кошелёк. – Я прошёл через ад, братец-грифон, но ради Астрид вытерпел бы в два раза больше.

– Понимаю.

– Ах, теперь он понимает, – протянул Кэрт ехиднейшим тоном, насмешливо щуря глаза – такие же раскосые, как у Шая, но не тёмно-жёлтые, а ярко-голубые. Лазурь и золото. Точно море в разгар солнечного летнего дня. – Маленькая фея, а? Пойми правильно, она прелесть, но я почему-то представлял рядом с тобой кого-то другого.

– Чего это?

– Ну разве не полагается серьёзному молчуну заполучить себе в пару весёлое трепло? Примеров тому масса! Я и Астрид, Тео и Кори… а уж как кроткая лапочка Мэйр терпит своего доставучего лорда-кошмара – сие загадка…

– Кроткая лапочка как-то раз оторвала голову твоему братку по Гильдии. Притом голыми руками, – ухмыльнувшись, припомнил Шай давнюю историю. – Чем не достойная пассия для лорда-кошмара?

– А, типа подобное тянется к подобному, две чумы – идеальная пара?

– Типа, – согласился он, задумчиво грызя травинку. – Похожи или совсем разные – это не столь важно. Просто однажды ты встречаешь человека и понимаешь, что ваши души будто бы созданы из одного вещества. Что вы обречены любить друг друга до последнего вздоха.

– О Владычица Тени, философствующий грифон! К такому меня жизнь не готовила, – Кэрт выразительно наморщил нос, а Шай глянул на него с укоризной. Как и всякой кот, его великовозрастный кузен частенько вёл себя словно большой ребёнок и не любил трепаться о серьёзных вещах дольше необходимого. – Серьёзно, братец, эта сырая дырища превращает тебя в меланхоличного зануду. Как разгребёмся тут, приезжай к нам погреться! И фею свою прихвати, ей тоже явно будет на пользу. А то бледная да тощая, жалко девчонку.

– Да, ей точно понравится, – согласился Шай, снова заулыбавшись.

Вспомнились Иленгард с его солнечными, шумными улицами, парками, изящными мостиками над реками. И рассказы Эрин об Аэльбране – вполовину не таком чистом и богатом, с Гильдией убийц, которую не назвать приятной компанией, – всё же наполненные некоторой тоской. Его фея любит солнце и тепло, с ними у неё связаны воспоминания куда лучшие, чем с Синтаром.

Эрин точно понравится в гостях у Кэрта и Астрид.

– Чувак, ты омерзителен, – сообщил Кэрт с напускным недовольством. – Я щас диатез заработаю от такой приторной влюблённости. Всё, кисонька, нам пора валить! Ходу!

Рисуясь, он соскочил с ветки и в прыжке перекинулся, обернувшись огромным серебристо-серым котом. Кайя, само собой, радостно припустила следом.

Шай же, не переставая поглаживать придремавшего Бальтазара, расслабленно откинул голову назад и прикрыл глаза, слушая музыку волшебного леса, живую и многоголосую. Ей вторил далёкий шум сварливого старика-океана…

…она была чужда – и этим столь прекрасна. Хрупкая. Смертная. В глазах её – осколки неба, кожа белая, как морская пена, и поцелована солнцем – щедрая россыпь веснушек пятнала идеальную белизну, но это странным образом лишь добавляло очарования юной красавице. Волосы её струились по спине, падали на плечи волнами расплавленной меди; когда их жарило летнее солнце и нещадно трепал сырой западный ветер, они казались всполохом огня.

Она была подобна свече, тоненькая и недолговечная. Но внутри неё полыхало свирепое пламя.

Короля штормов не испугать пламенем. Он властвует над ветром, он подчинил океан, он может затмить солнце и обрушить всю свою мощь на бренную землю. Может ли столь могущественный маг бояться пылающей свечи?

Нет.

Нет, нет, нет.

Огонь не мог покорить Короля штормов. Однако он заставил его пылать.

«Чего ты хочешь, прекрасная моя? – вопрошал он в пылу безумной страсти. – Я – король, и в моей власти дать тебе что угодно!»

«Твоё сердце», – молвила она.

«Оно и так твоё, прекрасная. Чего ещё ты желаешь?»

«Твоё сердце», – упрямо повторила девушка-свеча, что пылала свирепым пожаром, имя которому – ненависть. И вонзила нож ему в грудь.

«НЕТ! НЕТ! НЕТ!» – гремел штормом, выл бурей истошный материнский крик. Но было поздно.

Король штормов отдал сердце и потерял жизнь.

Но мать его, Королева воздуха и тьмы, презирала смерть столь же яростно, сколь и всё живое…