Красные звезды - Федор Березин Страница 44

Когда-то в стародавние времена, году эдак в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом, в один погожий весенний денек на Красную площадь, точнее на Большой Москворецкий мост, сел маленький самолетик с неким мало кому известным немцем на борту. Звали его Руст, и уже через пару часов его знал весь мир. Он смог совершить над европейской частью Советского Союза несогласованный с властями полет, миновать всю его хваленую систему воздушной обороны и остаться невидимым для сверхмощных радаров, должных не пропустить и муху. Что тут началось, какие головы полетели! Более шестидесяти больших чинов в системе радиотехнических, зенитно-ракетных и истребительных войск рухнули с постов. Даже министр обороны не усидел на своем стуле. А командующий воздушным прикрытием Союза, говорят, кричал, что если бы ему вовремя доложили, он бы сам сбил нарушителя. Ему можно поверить, в молодости он был летчиком-истребителем. Да, понесли они заслуженное наказание, сами поймите – если бы Руст вез бомбу? Конец Москве? Однако никаких существенных нововведений в структуру ПВО самой большой по площади страны мира внесено не было. Почему? Она была идеальной и отвечала научно-техническому рубежу того времени. Странное противоречие, как же тогда…

А вот как. Кого может уничтожать дежурный офицер пуска боевых зенитных ракет или летчик, несущий дежурство в воздухе? Уничтожать без согласования с верхами по собственной инициативе, да и то, если отсутствует связь? Может быть – все, что кажется подозрительным и летает? Ничуть не бывало. И тот и другой офицер свою работу и погоны любят и не хотят менять это все на нары дисциплинарного батальона. В случае отсутствия связи с вышестоящим командным пунктом каждый из них мог в те времена по собственной инициативе выносить приговор только «боевым воздушным судам капиталистических государств и Китая», нарушившим неприкосновенные воздушные рубежи. Являлся ли спортивный самолетик «Сессна» боевым воздушным судном? Нисколько не являлся. Ну и самое главное, связь – и у бодрствующего наземного локаторщика, и у летчика – была. А значит, они отстранялись от принятия решения. Их задача была обнаружить и доложить наверх. Что они и сделали. «Продолжать наблюдение», – распорядились сверху. «Сблизиться с целью, произвести визуальное опознание и заставить нарушителя сесть», – скомандовали пилоту. РТВ (радиотехнические войска) продолжали наблюдение, а два мощнейших истребителя-перехватчика сблизились с потенциальной целью. Они описали то, что видели, подтвердив, что самолет-нарушитель действительно не военный, а гражданский летательный аппарат. Затем они попытались завязать с ним радиопереговоры. Никто им не ответил. Они ждали команды, барражируя поблизости. Пушки их были заряжены, ракеты подвешены, прицелы исправны, но, честно говоря, ничего этого не требовалось – «Сессна» была настолько слабенькой по сравнению с ними конструкцией, что им хватило бы простого пролета вблизи нее на расстоянии десятка метров, чтобы она рухнула вниз, потеряв управление, а может, и совсем развалившись на куски. Так они и метались в отдалении, периодически обгоняя или возвращаясь к добыче, – скорость у них была в пять раз солиднее.

А команда все не приходила. Что было действительно слабым местом Советской Армии мирного периода – это боязнь начальства. До абсурда доходило. Некоторых командиров ракетных дивизионов, в чине подполковников или майоров, во время стрельб на полигоне охватывала такая дрожь – такой синдром боязни неудачи, что они не умели попасть в кнопку «пуска» или рявкнуть по селектору последнюю решающую команду. Это даже приводило к срыву учебной боевой задачи, прорыву в глубь боевых порядков ракет-мишеней. Можно почти полностью гарантировать, что будь все в реальном бою, они бы не струсили. Ведь в настоящем бою никто не ограничивает твои возможности одной, выделенной для учебы ракетой, да и выделенной один раз в два года. Срыв учебной стрельбы означал для офицера-виновника конец карьеры, возможно, опалу и смещение с должности – освобождение ее для более везучих.

Так вот, время было мирное, и те генералы и полковники, сидящие наверху, пороха не нюхали, кроме очень немногих, побывавших в «горячих точках». По существу это были исполнители, карьеристы, а не истинные военные. Боязнь неправильного, ошибочного решения связывала их потуже любой веревки. Они были счастливы, если удавалось переложить ответственность на других. Эта славная традиция пошла от армейских замполитов, партийных контролеров командирских решений. О, как славно они трудились, особенно те, кто сидел в штабах. Находившиеся в нижней цепочке еще как-никак сталкивались с реальной действительностью и частично делили заботы и тяготы нижнего офицерского звена, а вот наверху…

Решиться дать команду, которая записывается на магнитофон, и явно, при разборе «полетов», подтверждает записью – кто ее подал… Не просто команду, а команду на уничтожение гражданского летательного аппарата? Это была просто жуть. После произошедшей за несколько лет до этого и раздутой «объективными» средствами информации истории с уничтоженным южнокорейским «Боингом», который совершал разведывательный полет над Камчаткой под прикрытием собственных невинных пассажиров. После осуждения военных, четко выполнивших разработанные предписания, – отдать сейчас команду на отстрел еще одного, пусть и маленького, с одним человеком, мирного самолетика – нет, это было немыслимо. Большие чины тянули время, сами не решали и наверх не докладывали, все ждали манны небесной – самостоятельного разрешения инцидента, хотя носили над сердцем партийные билеты и должны были четко верить только в марксизм-ленинизм. А у истребителей сопровождения тем временем кончилось горючее – они вернулись на аэродром, но их никто не сменил. Руста продолжали отслеживать локаторы, однако именно сейчас произошло непредусмотренное событие. Горючее у «Сессны» тоже кончилось. Пилот, выбрав сверху удобную полянку, сел. Он сразу исчез с экранов радаров. Большие чины на командном пункте с облегчением вздохнули. Информацию о месте исчезновения самолета передали соответствующим наземным органам, перепоручив им задачу, а ПВО продолжила плановое дежурство. Локаторы выключились или отвернулись.