Наследие орков - Денис Юрин Страница 44

Сейчас же, через неделю после завершения съемок, чердачные просторы были похожи на пустынную степь, вдали которой виднелось одинокое становье кочевников. Вновь испеченных бедуинов было пятеро: двое сидели, покачиваясь, за импровизированным столом, составленным из нескольких перевернутых ящиков, а остальные, предположительно, спали в недрах горы из сваленных в угол шуб. Заградительного рва и ям-ловушек не было, но зато частокол из опустошенных бутылок поражал своими внушительными размерами.

– Чур меня, чур! – прогнусавил Бульдог Жано, испуганно вытаращившись на приближающегося к парочке самых стойких алкоголиков Дарка. – Анвер, пора на боковую!

– Что, старина, черти мерещатся?! – усмехнулся упитанный плотник, пополняя стакан с темно-коричневой жидкостью, напоминавшей с виду коньяк, а по запаху трехгодичный настой из протухших кабачков, свеклы и капустных листьев.

– Не-а… хуже, – протянул Жано, тыча для пущей убедительности пустым стаканом в нос собутыльника. – Ди… притом лысый, битый и в трех экземплярах!

– О-о-о-о, да ты совсем расклеился! Ди тот еще зануда, мы и одного-то с трудом выносили, а тут целая троица пожаловала… сдохнуть можно!

– Ничего не имею против! – выкрикнул Дарк и с разбегу ударил носком ботинка по свисавшему с табурета копчику рабочего.

Анвер взвыл и, разбрызгивая на лету содержимое стакана, врезался лбом в балку деревянного перекрытия. Дарку уже давно хотелось всерьез заняться воспитанием технического персонала, но как-то не доходили руки, да и Франц не позволял вмешиваться в чужие дела.

– Ди… настоящий! – заорал Жано, вскочил с места, но, не удержавшись на ногах, тут же шлепнулся на пол.

– Ну не плюшевый же, старая пьянь! – презрительно произнес Дарк, нагибаясь над бесчувственным телом Анвера. – Потерял сознание, скоро придет в себя и, как всегда, ничего не вспомнит…

– Ты, то есть вы… здесь… как… мы… тут… – невнятно забормотал начинающий трезветь Жано.

– Где Фенолет? – не тратя сил попусту, спросил Дарк и сделал многозначительную паузу, во время которой гипнотизировал старого пропойцу суровым взглядом и методично растирал костяшки пальцев.

– Там! – показал Жано на огромную кучу реквизитных шуб и пропахших спиртным одеял.

Проходя мимо стола, Дарк взял в руки бутылку с плескавшейся на дне мутной жидкостью и, морщась от отвращения, поднес горлышко к носу. В ноздри ударил букет резких запахов: спирт, красное вино, немного коньяка, брусничной настойки и цитинловой вытяжки. Смесь крепкая, но действует не очень долго, поскольку ни мебельного лака, ни клея, ни прочих токсичных добавок в ней не было. «Трудовая интеллигенция», – усмехнулся про себя моррон и, отбросив подальше источающую омерзительный аромат бутылку, решительно направился к коллективному лежбищу.

Выудить тело второго помощника администратора удалось с третьей попытки. Сначала рука, запущенная в глубь завала из шуб, наткнулась чье-то плечо, добычей оказался обыкновенный рабочий. Аккуратно отложив в сторону дергающее конечностями и недовольно фырчащее тело, моррон продолжил поиски. Во второй раз пальцы нащупали голую лодыжку. Дарк потянул на себя – появившаяся нога оказалась чересчур толстой, да к тому же женской. Видимо, тяжкий труд демонтажа и упаковки реквизита по ящикам никак не мог быть удачным и плодотворным без содействия профессиональных муз. Желания увидеть опухшую физиономию местной вдохновительницы на трудовые подвиги не возникло, Дарк поспешно запихал ногу обратно и принялся за раскопки с другого конца.

Выкопав наконец искомое тело в расстегнутой рубахе и с всклокоченной шевелюрой, юноша, не обращая внимания на пьяную ругань, адресованную в пустоту, взвалил рослого парня на плечо. Немного пришедший в себя Жано уже был способен выражать свое возмущение короткими предложениями с преимущественным употреблением ненормативной лексики вместо большинства слов и восклицательных знаков. Его речь походила на отрывистый собачий лай: тихое брюзжание – пауза – громкий выкрик – пауза – снова брюзжание. Не обращая внимания на попытки подчиненного спасти от жестокой расправы «уважаемое» начальство, Дарк уверенно направился к лестнице. Насколько он помнил планировку здания, где-то среди каморок второго этажа должна была находиться одинокая душевая кабинка.

К счастью, память не подвела, а воду после отъезда группы не отключили. Крайне низкая температура хлещущей из душа жидкости не являлась уважительной причиной для отмены экзекуции. Тело второго помощника сжималось в комок и перекатывалось с боку на бок по кафельному полу душа. Оно страдало, жалобно пищало и старалось прикрыться руками от низвергающихся сверху струй ледяной воды. На третьей минуте водных процедур безличностное «оно» начало превращаться в туго соображающего индивидуума по фамилии Гуннершанц.

– Напрасно ты так, не по-человечески, – жалобно простонал Фенолет, одновременно трясясь от холода и мучаясь от жуткого похмелья.

«Он даже не может себе представить, насколько прав. Человечности во мне маловато. Слава тебе, о великий и всемогущий коллективный разум, избавивший своих верных слуг от пьянства и прочих вредных пристрастий!» – подумал Дарк, протягивая замерзшему собеседнику чашку только что сваренного кофе.

Фенолету было плохо, опухшие глаза слезились, а тощее тело била мелкая дрожь. Длинная меховая накидка полесского егеря конца семнадцатого века помогала озябшему Гуннершанцу бороться с холодом, но не могла защитить от побочных эффектов вчерашнего веселья. В течение уже десяти минут парень корчился, раскачивался на шатком табурете взад-вперед и держал шею изогнутой под странным углом. Видимо, именно в таком неестественном положении его голова с обвисшими мокрыми паклями черных волос не чувствовала блуждающих болей, вызванных резким сужением кровеносных сосудов.

Они сидели вдвоем в маленькой комнатушке, на той самой кухоньке с выбитой форточкой и обезумевшими от обилия грязи тараканами, решившими ни с того ни с сего поиграть в переносчиков табачных отходов. Трудолюбие маленьких тварей не спасло их от горькой участи. Вместе с обертками, окурками и прочим хламом они были безжалостно сметены с нагретого плиткой стола на холодный пол, где многие из них тут же перевернулись на спинки и поджали тонкие лапки. Конечно, состояние помощника администратора было не столь плачевно, как у его усатых сожителей, но страдания парня пробудили в морроне отдаленное подобие чувства вины.

– Слышь, кутила, может, тебе коньячку принести? Опохмелишься, полегчает!

– Не-а… после «полесских грез» нельзя… только хуже будет! – поделился опытом Фенолет и, не успев окончить фразы, быстро рванулся к двери.

Минут через пять Гуннершанц вернулся, его по-прежнему трясло и мотало, но на губах играла умильная улыбка. Одной проблемой стало меньше, кризис похмельного синдрома успешно миновал, теперь бедолагу оставалось только согреть, и можно было продолжать разговор.

– Выпей кофе, сосуды расширятся, а заодно и согреешься!

– А ты чего это в нашу глушь пожаловал? – огорошил Гуннершанц Дарка внезапным вопросом, предварительно выхватив из его рук чашку с подогретым напитком. – Франц, что ли, послал?