Демон-хранитель. Сделка - Елена Малиновская Страница 44

Я уставилась в пол, не зная, что ответить ему на закономерный интерес. Что скрывать, меня саму волновали эти вопросы. Но, увы, я не находила ответов. Пока, по крайней мере.

– Ладно, забудем на время про этот проклятый ритуал! – любезно предложил Марко. Отлепился наконец-таки от подоконника и вернулся к столику с напитками, где с некоторым сомнением поднял свой бокал и опять принюхался к густому розовому напитку, после чего спросил меня: – Что ты думаешь насчет Ольгетты?

– Ольгетты? – Я несколько опешила от столь резкой перемены темы разговора. – Ну я даже не знаю. Сволочь она, если честно. Я так и не поняла, почему она вздумала помогать Реане. Подругами они никогда не считались. Говорит, что просто решила развлечься. Чудно, правда?

– Да не сказал бы. Напротив, как раз ее действия более чем обоснованны. – Марко осторожно пригубил напиток. Застыл на несколько секунд, смакуя его вкус, затем расплылся в довольной улыбке. – Надо же, а теперь понравилось! Правда, сахару слишком много, но своеобразно!

– И что же заставило Ольгетту поступить именно так, как она сделала? – терпеливо переспросила я, не позволяя отвлечься на другую тему.

– Любовь. – Марко весело глянул на меня поверх бокала. – По-моему, это очевидно. Копни поглубже любой поступок особи женского пола вне зависимости от возраста – и окажется, что в основе всего лежит именно это чувство.

– Особи? – Я негромко хмыкнула, зацепившись за его пренебрежительное определение. – Звучит достаточно оскорбительно.

– Возможно, – не стал отнекиваться Марко. – Но факты остаются фактами. Я могу поспорить на любые деньги, да что там – на все свое состояние, утверждая, что Ольгетта начала помогать Реане только по одной причине. Она заметила первую искру чувств, промелькнувшую между вашим конюхом… как его там?.. Ирган, что ли?.. и другой служанкой. Полагаю, Ирган отверг ее, не исключаю, что сделал это на глазах Ельгии, чтобы польстить любимой. А дальше все было как обычно. Жажда мести и чувство оскорбленной любви привели Ольгетту в объятия Реаны. Образно выражаясь, конечно. Что может быть лучше? Убить более удачливую соперницу руками ее же возлюбленного. Да при этом сделать так, чтобы в последний миг оба осознали горькую иронию судьбы.

Я невольно скривилась от слишком жизнерадостного и уверенного тона Марко. Нет, я не испытывала жалости к Ольгетте: если он прав в своих предположениях, то она заслуживает самого сурового наказания. Но все же мне не нравилась та легкость, с которой дядя Фабиона разгадывал мотивы других людей.

– Не злись, моя девочка, – без особых проблем понял причины моего затаенного неудовольствия Марко. – Поверь, я столько лет проработал королевским дознавателем, столько провел процессов по обвинению преступников всевозможных мастей, что вижу людей насквозь. Ольгетта – симпатичная, избалованная мужским вниманием девчонка, привыкшая, что все всегда происходит по ее желанию. Отказ Иргана настолько сильно потряс ее, что она пошла на преступление. Вот и все.

– А я? – негромко поинтересовалась я. – Если вы видите людей насквозь, то что думаете обо мне?

Фабион сжался в своем кресле, видимо предчувствуя суровый ответ дяди. Но он не спешил вынести вердикт. Вместо этого он вновь глотнул ярко-розовой жидкости из своего бокала, пристально разглядывая меня, словно увидев в первый раз.

– Ты забавная, Катарина, – наконец проговорил он. – Даже более того – я вполне понимаю, почему Фабион запал на тебя. Противоположности притягиваются. Все-таки капелька зла и испорченности в тебе присутствуют. Нет, я не обвиняю тебя – Светлый близнец упаси! В каждом из нас присутствует определенная мера тьмы. Но у тебя она смешивается с весьма и весьма немалыми способностями к магии. Легкий флер запрета придает тебе еще большую привлекательность в глазах Фабиона. Ему будет очень и очень непросто забыть тебя, моя девочка.

– То есть вы не считаете меня ведьмой, – по-своему отреагировала я на его откровения и позволила себе легкий вздох облегчения.

– Тебе бы быть королевским дознавателем. – Марко покачал головой. – Ум у тебя острый, да и при беседе ты ведешь себя более чем достойно. Нет, Катарина, я не считаю тебя ведьмой. Пока, по крайней мере. Но кто знает, как все повернется в будущем.

– Думаете, что я могу сорваться? – с кривой усмешкой поинтересовалась я.

– Власть всегда притягивает. – Марко потянулся было еще отпить из бокала, но в последний момент передумал и отставил его в сторону. – А тебе будет очень тяжело. Очень обидно осознавать, что могла бы стать великой целительницей, но, увы, из-за ошибок других не станешь.

– Почему только целительницей? – Я с нарочитым удивлением вскинула бровь. – Разве у девушки всего два пути? Ведь на свете великое множество других видов магии. Боевая, например, поисковая, артефактная.

– Катарина, – почти не разжимая губ, кинул Фабион, – угомонись!

– О, – с нескрываемой иронией выдохнул Марко, не обратив внимания на возглас племянника. – Девочка моя, насколько понимаю, ты все же кинула несколько любопытных взглядов в наследство твоей бабушки. Так?

Я опустила глаза, поняв, что попалась. Да, действительно, неделю я пробыла под домашним арестом, но мне просто запретили покидать комнату, при этом не запирая в ней. Ночами я пробиралась на чердак, где без особых проблем разыскала сундук, о котором говорила Реана. Она забрала себе далеко не все книги, ограничившись только теми, в которых рассказывалось об основных принципах построения заклинания, и оставив при этом ненужные, на ее взгляд, произведения, повествующие об истории развития магической науки и ее основных ветвях. Эти сведения показались мне достаточно невинными и, по моему мнению, не относились к числу запрещенных к изучению, поэтому я и позволила себе забрать несколько фолиантов, чтобы скрасить себе тягостное время заключения.

– Этот вопрос из числа тех, на которые я обязан получить ответ, – со странной усмешкой проговорил Марко через несколько минут, осознав, что я предпочитаю промолчать. – Прости, Катарина.

В голове в следующий миг словно что-то взорвалось. Я вскрикнула от острой боли, раскаленной иголкой вонзившейся мне в виски. Не в силах стоять, рухнула на колени, обхватив ладонями раскалывающийся лоб. Перед глазами плавали обжигающие белые круги, в ушах поселился навязчивый звон.

– Дядя! – с трудом расслышала я между очередными вспышками боли. – Хватит, прошу! Не мучай ее!

Боль усилилась многократно, и я согнулась в сухом рвотном позыве, ничего уже не соображая. Даже той ночью, когда я думала, что мать желает убить меня, приступ был не такой страшный.

Взгляд с трудом сфокусировался на запыленных сапогах Марко, который неспешно подошел ко мне. Тихий шепот змеей вполз в уши:

– Это было третье предупреждение. Я достаточно убедителен?

– Да, – выдохнула я, более всего на свете мечтая выцарапать себе глаза и вытащить наконец-то раскаленные иголки, терзающие мой мозг.

– Теперь ты будешь отвечать на все мои вопросы?