Ищущий Битву - Владимир Свержин Страница 44

– Именно так.

– Что с ним?

– Думаю, у него сильно болит голова после падения с лошади.

– С лошади?

– Разбойники напали на эскорт, который возглавлял этот рыцарь. Судя по всему, ему изрядно не повезло.

– Черт возьми! Эти разбойники совсем обнаглели!

Барон попробовал подняться, но тщетно. Галлоны пива, выпитые за эти два дня ожидания, непреодолимо тянули его вниз.

– Барон, не надо горячиться. – Лис принялся успокаивать впечатлительного тевтона. – Ночь на дворе. Все разбойники давно спят. Утром на свежую голову разберемся. Да, кстати! – Рейнар указал на расквартированную на столе голову. – Это ваш человек?

– А, это! Нет. Это гонец.

– Гонец?

– Ну да, из Италии.

– Что-то незаметно, чтобы он куда-то спешил.

– Куда ему спешить? Он везет депешу о разгроме нашей итальянской армии. Остатки ее заперлись в Неаполе и ждут подмоги. Сам граф Клаус фон Мюзенгер убит.

– М-да. Новости не веселые. Я бы на его месте тоже не спешил. А где было сражение?

Внезапно голова, украшавшая стол, дернулась и явила обществу глаза цвета мутного спирта.

– Сражение! Сраж-ж-жение… В Грифеле. В г-го-лове его высочества. Вот тут. – Гонец неуверенно поднял руку и похлопал себя по макушке, как бы демонстрируя, в какой именно области головы происходило сражение.

– Ладно-ладно, – заторопился прервать опасные откровения одурелого гонца Лис, – пора осмотреть комнаты его преподобия. Я думаю, он нас уже заждался. Пойдем, Отто.

– Ты что-нибудь понимаешь, Капитан? – Недоумевающий Рейнар вышел на связь.

– Нет, Сережа. По-моему, стоит запросить базу: что это за сражение произошло в Италии?

– Разумно. Вот и свяжись. Ты у нас главный, тебе и карты в руки.

– Ладно, не рычи. Я тебе ничего плохого не сделал. Осмотри покои, а то, глядишь, его преподобию спать будет жестко.

– Да пошел ты.

Лис отключил связь. Ситуация складывалась забавная. Конечно, смертельно пьяный гонец мог сморозить любую чушь. А если нет? Ладно. Поверим.

* * *

– База «Европа-Центр». Джокер Один вызывает базу.

– Слушаю. База «Европа-Центр». Что там у тебя, Капитан?

«Ого! До этого захолустья докатились известия о нашем приезде. Что ж, служба информации у них тут поставлена неплохо. Будем надеяться, что и сейчас она не подведет».

– База, родная моя, посмотри, что за дела в Италии?

– В Италии? В общем, ничего особенного. А что?

– За последнюю пару недель никаких сражений не происходило?

– Мелкие стычки на границах. Внутренние конфликты. Скукота.

– Барышня, милая. Я ж тебя о сражениях спрашиваю. А ты мне о драках рассказываешь.

– Что есть – о том и говорю. – Голос дежурного оператора звучал обиженно.

– Прости, солнышко. Значит, ничего? А за последний месяц?

– Абсолютно ничего интересного.

– Интересное кино у нас тут крутят. Значит, его высочество грузит дезу своему венценосному племяннику.

– Расскажи, что там у вас? – Интонации барышни стали куда как ласковее.

– Как-нибудь в другой раз, птичка моя. Звякну, поболтаем на досуге. Сейчас – сама понимаешь. Работа есть работа.

– Ладно, – вздохнула разочарованная моей холодностью барышня, – отбой связи.

* * *

Мне было искренне жаль всех этих милых девиц, работавших в обслуге баз. Обычно туда шли жены и невесты постоянных агентов, работавших в этом самом параллельном из миров. Не знаю уж, что их толкало больше – любовь или жажда романтики, но и в том, и в другом случае они здорово влипли.

Что поделать: если прикрытие – легенда, под которой работал агент, – позволяла ему быть на базе пару раз в году, то он мог считать свой жребий счастливым. Я знавал одного, который бывал на базе три раза в год. За спиной у него все шептались, что он родня Джи-Джи Эр, портрет которого красовался у нас в конференц-зале напротив портрета государыни, так что невольно получалось, будто эти двое сильных мира сего играют в гляделки.

Обычно же пылкие воздыхатели лишь забивали каналы связи потоками любовных излияний. Этот вопрос неоднократно поднимался на ученом совете конторы, и наши яйцеголовые столь же неоднократно и дружно запрещали подобные вольности в обращении с закрытой связью.

Правда, после одного случая вопрос этот как-то сам собой отпал и на пользование связью в личных целях смотрели сквозь пальцы. А произошло вот что. Во всяком случае, так мне рассказывал Зеф, бывший на том заседании, где разбиралось это дело.

Один наш стаци, по направлению работы – культуролог, лингвист и кто-то там еще в этом роде, работавший, кстати, в той самой Италии, правда, в другом мире, начал засыпать базу любовной лирикой одного местного политического деятеля. И все шло хорошо. И стихи были отличные. Их даже в нашем ежегоднике печатали. Но из-за этих самых стихов-то как раз едва не вышел большой конфуз.

Послали туда агента. Хорошего парня, толкового. И шел он под «крышей» бродячего лирического поэта. Сколько сил он угробил, чтобы пробиться к этому деятелю – отдельная история. Но представьте себе, является он, весь утонченный и томный, как первый весенний ландыш, едва омытый росой, пред ясны очи нашего драгоценного лидера и начинает что-то ворковать на манер птицы голубя, а тот не то что двух строф сложить не может, вообще стихосложение считает за постыдство, делового мужчины недостойное. Во как! Едва операцию не провалили.

Оказалось, у этого нашего лингвиста-исследователя невеста на базе работала. Так вот, поскольку скрыть переговоры нельзя – они автоматом записываются, – хитроумный Ромео и додумался ей свои стихи под этим псевдонимом слать. Несколько лет слал. Потом, когда все это дело выяснилось, из конторы-то их, понятное дело, вышвырнули, но про запрет как-то позабыли. Уж больно тут люди изобретательные работают. Глядишь, опять чего удумают. Расхлебывать – себе дороже.

А вообще-то невесты здесь задерживаются редко. Некоторые переквалифицируются, получают агентские полномочия и работают стационарно или фланерами [25]. Большинство же уезжают. Да оно и понятно. Скука непроходимая. Какая уж тут романтика: сидят, бедные, в такой глуши, что простому здешнему смертному и вовек не забраться. И беседуют беседы по закрытой связи. Доклады, сводки, информация средств наружного наблюдения. Телефонная станция, статистическая контора и госпиталь – вот и вся романтика.