Разведка боем - Василий Звягинцев Страница 44

– А тут будет наша хаза. По делу, без дела, но чтобы двое-трое ваших сявок всегда на стреме стояли, только свистну. Местная рвань ошиваться станет – гнать в шею, чужого увидите – перо в бок и в аут. Сами не справитесь, кого из нас позовите, но это вам уже в глупость будет. Не одобрю. А позовем – на цырлах сюда. И ни в каком разе больше. Теперь – так…

Он по очереди развернул к себе лицом каждого, буквально на секунду фиксируя взглядом глаза очередного «пациента», и, словно теряя интерес, небрежно отталкивал. Но они этот взгляд запомнили…

– Ну и все. Узнаю каждого хоть в Сухуме, хоть в Одессе. Теперь, Мизгирь, пригляди. Всю хурду, а первей всего жмуриков из хазы долой. Лучше всего – в реку. И полы выдраить, как в Бутырках учили… Потом еще глянь, где квартировать будут. И за труды дай чего-нито.

Через полтора примерно часа, когда домушники, обращенные в шестерок, закончили уборку и удалились, тихие и вежливые, не совсем еще понимая, повезло им или наоборот, прихватив с собой массу всякого тряпья и прочей дряни, имеющей тем не менее определенную рыночную стоимость, Рудников устроил экскурсию по квартире.

– Я ведь давно ее в виду имел, сам не зная, для чего, – повествовал он. – Павел Саввич, еще с восьмидесятых годов (прошлого века, ХIХ, разумеется) съемщиком этого корпуса состоял и главным хитровским «каином», скупщиком краденого, одновременно. Деньги жуткие зарабатывал. Я у него с десятого года, как в газету поступил, бывал здесь иногда. Очень ему мечталось в книгу попасть, он книги уважал, особенно Крестовского и Гиляровского любил почитывать. Ты, говорил, Витя, и про меня что-нибудь такое изобрази, вроде как в «Парижских тайнах». А вот не дождался, помер. Однако живы будем, непременно напишу, колоритнейшая был личность. А помер, скорее всего, действительно своей смертью, хоть и крепкий был, но уж за семьдесят. Про Хряка с Копченым еще выясню, что да кто, однако обратите внимание, полы не взломаны, подоконники на месте. Значит, или знали, где старик деньги свои прятал, или, наоборот, знали, что искать нечего…

– А может, Виктор Петрович, после победы сам его место займешь? Куда как прибыльно, а я уж прослежу, чтобы тебя и новая полиция не трогала? – Шульгин вроде как пошутил, но и Рудников, вежливо хохотнув, словно бы задумался.

Квартира же Павла Саввича на самом деле была недурна. Специально ли ее так спланировали, или она образовалась в процессе многочисленных перестроек? Четырехкомнатная, метров в сто полезной площади, она отличалась длиннейшими, изломанными, вдоль и поперек ее пересекающими коридорами. Все комнаты были расположены на разных уровнях, соединенные то крутыми, то пологими, от десяти до трех-четырех ступенек лестницами, с окнами, выходящими на все четыре стороны света. И решетки на окнах из прутьев в вершок толщиной, и ставни дубовые тесаные на болтах.

Обшарпанные, конечно, стены, штукатурка кое-где отстает пузырями, и масляная краска шелушится, но в целом жить можно. Из кухни с закопченными печью и потолком над ней, оттого что четыре зимы топили черт знает чем, вплоть до газет и соломы, железная дверь черного хода вела на задний двор, а та, потайная в коридоре, соединялась кирпичным тоннелем с подвалами соседнего корпуса, а люк из чулана вел вообще неведомо куда, возможно, и в кремлевские подземелья.

Даже ватерклозет в квартире действовал, хотя ржавая вода еле-еле сочилась из склеротических труб.

Правда, из былой обстановки в квартире осталось только то, чего не удалось вынести или спалить в буржуйках – дубовый стол, титанических размеров диван, разностильные стулья и табуретки, наверняка принесенные позже, и резной буфет с остатками посуды.

– Живем, господа. Вам, Виктор Петрович, особливая благодарность и рукопожатие перед строем…

– Да что ж…Рад стараться, если пригодилось. И вы молодцом, Александр Иванович, в жилу мне подыграли. Словно сами из этих… А Пантелей – это кто? Я вроде не слышал.

– Есть такой в Питере налетчик знаменитый. В полную силу еще не вошел, но знающие люди считают – через пару лет королем будет. Ежели не остановит кто…

Новиков извлек из вещмешка предусмотрительно упакованные баллончики мощного универсального дезинсекталя.

– Давайте, братцы, санобработку проведем. Каждый аршин протравить, клопов да блох со вшами тут наверняка тьма. Хорошо хоть публика эта, не искушенная прогрессом, даже про ДДТ не догадывается, так что мы их разом. И будем обживаться. Павел Саввич надежно устраивался, в случае чего неделю можно обороняться. Крепость…

В маленькой дальней комнате, выходившей единственным окном на примыкающий к Москве-реке пустырь, Шульгин бросил на пол свой и Новикова матрасы, надул их с помощью ножного насоса, притащил сюда же табуретку и два стула, растопил чугунную, заводской работы буржуйку, стал разбирать и раскладывать принесенное с собой имущество.

Мешки не выглядели слишком тугими, но поместилось в них немало, да еще и под одеждой, в карманах и подсумках, кроме оружия и боеприпасов, удалось спрятать массу полезных в здешней жизни предметов.

На вбитых в стены еще прошлыми постояльцами гвоздях развесили «АКСУ», сумки с запасными магазинами и гранатами. Недельный продовольственный запас отнесли на кухню. Пригодится на крайний случай, а вообще они заметили, что за золото даже в голодающем городе можно приобрести все, включая икру и балык, невзирая на «военный коммунизм».

В чуланчике Басманов обнаружил две ведерные бутыли довольно чистого самогона.

– Пойдет гвардейцам нашим с дорожки для сугрева.

– Я бы и сам не прочь, двенадцать часов на ногах, да барахла на себе чуть не два пуда потаскал… – Шульгин со стоном потянулся. – И что там у нас сегодня будет на ужин?

Рудников, с которым они раньше и знакомы-то были едва-едва, оказался человеком во всех смыслах незаменимым.

– Готово уже. Минуток пять – и все. Калачи свежайшие, в сковородке колбаска…

Новиков поднял крышку огромной, как автомобильное колесо, чугунной сковороды. Действительно, колбаса зажарена прямо полукольцами, в застывшем тускло-белом сале.

– Нет, я воздержусь. – Он с сомнением покачал головой. – Она, может, собачья, если не хуже…

– Да что вы, Андрей Дмитрич! – Рудников засунул в рот порядочный кусок, вдумчиво разжевал.

– Чудесная колбаса, крестьянская, с чесночком. Стали б фартовые собачатину жрать. Я ее сейчас разогрею. Дрова вон даже наколотые…

Коньяк во фляжках решили пока поберечь, выпили по полстакана самогона. Вполне ничего на вкус оказался, лучше того, который приходилось пить в студенчестве на сельхозработах.

С опаской Новиков попробовал шкворчащую и стреляющую жиром на раскаленной сковороде колбасу. Нет, на самом деле, вкуснятина!

После второго полустакана Басманов вдруг спросил:

– Простите, Андрей Дмитриевич, что за нужда была вам лично на дело идти? Рисковать зачем? Неужели мы б сами не справились? А вы уж потом, на подготовленные позиции…